Убить Горби - [17]

Оказалось, «Николаями Николаевичами» в «конторе» зовут майоров. Доросшие до полковников могут представляться «Владимирами Николаевичами». С генералами, как выразился приятель, «совсем другой коленкор, тут имена не нужны, потому что генерал – это не имя, не кличка, не должность и не звание. Генерал – это счастье».

Не знал Павел, шутит коллега или говорит серьезно. Разумеется, цеховой жаргон в КГБ существовал, предстояло изучить его досконально.

Он бежал по лесу и вспоминал, как три месяца назад успешно сдал выпускные в институте, защитил диплом. В отличие от большинства сокурсников, вопрос распределения его уже не беспокоил. Он готовил себя к поступлению на «ответственную работу», о чем в институте никому не было положено даже догадываться. Обладание этой, пускай маленькой, тайной подкармливало его тщеславие. И даже чувство превосходства над товарищами, испытанное им тогда впервые, не насторожило. А ведь раньше он и не предполагал, что сможет когда-нибудь превратиться из неженки в «толстокожего». В общем, по всему видать, не зря его приметили и приветили органы. Вот еще слово дурацкое – «органы». Медицинское определение какое-то.

* * *

Наконец, настал момент истины. Теплое летнее утро звало на пруд близ усадьбы Трубецких у Ясенева, а не на подвиги ради государственной безопасности, однако он, облаченный в серого цвета костюм от фабрики «Большевик» и серые ботинки немецкой фирмы «Саламандра», вошел через аккуратное КПП на территорию учебного центра советской разведки. В просторечии центр этот именовался «Лесной школой».

Ботинки были малы на размер. Накануне он несколько часов разнашивал их, надев на шерстяные носки и разгуливая по квартире и этажам в подъезде, однако полученным результатом остался недоволен. В магазине на улице Бутлерова больших размеров в ассортименте не значилось, да и за этими маломерками он покорно отстоял три с половиной часа как все, расталкивая у заветного прилавка нахалов, стремящихся пролезть без очереди.

Вот тебе и чекист, вот вам и будущий советский разведчик – давится за туфлями, как недобитая контра, как последняя фарца.

Но это все теперь в другой жизни, за воротами. По крайней мере, с обувью проблем с сегодняшнего дня быть не должно.

Первый будущий коллега, Олег, с ним Павел столкнулись в бюро пропусков, вскоре стал приятелем, собутыльником, душеприказчиком и напарником по изнурительным учебным заданиям.

Сейчас Олег бежал где-то рядом параллельным маршрутом.

До точки встречи оставалось не больше километра. Павлу очень хотелось снять и бросить на землю каску, отшвырнуть подальше автомат, сорвать бронежилет, упасть в траву, отдышаться. И пусть он при этом покроет себя позором, но дальше перебирать ногами невозможно.

«На кой ляд мне эта оперативная подготовка, если я работаю в аналитическом отделе?! Батя, начальник, тоже каждый день твердит, что не мое это дело – по крышам «лазать», а что тогда мое?»

Шестое чувство, инстинкт, или что-то в этом роде проявило его второе, не занятое размышлениями «я», бросив тело на землю за мгновение до того, как что-то срезало ветки с деревьев на уровне головы, как раз в том месте, где он через мгновение должен был пробегать.

– Твою мать! – выдохнул Павел, впечатываясь под тяжестью обмундирования в твердую землю.

Моментально потемнело в глазах и почему-то заложило уши.

«В меня стреляли. Откуда?»

Ему вдруг стало очень страшно за свою жизнь. Страх смерти – это вам не томление в очереди к зубному врачу. В голове проносились мысли, одна нелепей другой: «Кто это мог быть? Шпионы?».

Павел почему-то решил, что оставаться на месте – непрофессионально. Конечно, он не знал еще, как поступить: то ли бежать сломя голову в кусты, то ли лежать тихо… Автомат, мини-арсенал боеприпасов, гранаты – все казалось в его положении совершенно бесполезным. Да и само положение вдруг представилось ему до того жалким и лишенным перспектив, что он даже заныл с досады.

Не соображая, что делает, Павел быстро отполз в сторону и в попытке обезопасить себя, по крайней мере, с одной стороны, попытался укрыться за стволом рассохшейся липы. Скорость, с какой он совершил маневр, частота движения конечностей, делали его похожим на испуганно прячущегося в норке рака-отшельника.

Пули глухо ударили в ствол дерева, труха посыпалась на каску и за шиворот. Зацепившийся за рукав паучок упал на землю и скрылся в траве. Павел искренне позавидовал паучку. Над головой снова зашипело – в другое время он подивился бы, сколь мощный это, не похожий ни на что звук. Пуля разорвала воздух в опасной близости. Стреляющие давали понять, что видят его.

«Ну и чего не стреляют прицельно?»

Но откуда-то взялись силы и отчего-то сказочно быстрой стала реакция, подсказав правильные действия. Вероятно, его спасла элементарная человеческая обида, тут же переросшая в отчаянную ярость.

– Эй, вы, там, что за хрень!? – прокричал он, не узнав собственный голос. Затем резко приподнялся и, отбежав в сторону, быстро откатился в кустарник, после чего нырнул в небольшой овражек.

«Ох, как кстати он оказался на пути»…

Стрельба прекратилась. Павел стер холодный пот со лба. Не просто холодный, а словно наледь на извлеченной из морозилки бутылки водки. Он достал из кармана компас, трясущимися руками развернул план местности, кое-как сориентировался. После пережитого стресса ему казалось смешным, что еще полчаса назад он практически был готов подать рапорт об увольнении всего-то по причине непригодности к невыносимым условиям тактического обучения.