Убить двух птиц и отрубиться - [64]

Время летело стремительно и порывисто, словно на стрекозиных крыльях. Фокс добыл и грузовик, и навоз. Мы с Клайд несколько раз сходили в кино, один раз поужинали при свечах в итальянском ресторанчике, а потом прошлись под ручку — беспечные и невинные, как два ангела, — по солнечным улицам Гринвич-Виллиджа. Однако в ночь, назначенную для операции «Слоновье дерьмо» номер три, все мы были собранны и решительны. Фокс, понимая, как и все мы, степень опасности, заранее договорился с Тедди, чтобы тот с помощью своих бомжей устроил какой-нибудь отвлекающий маневр за несколько кварталов от «Старбакса». Мы ждали в кабине реквизированного грузовика, и как только мимо нас с воем пронеслись полицейские машины, двинулись к цели. В мгновенье ока мы оказались у «Старбакса», Фокс дал задний ход и подъехал вплотную к тротуару. Затем мы с ним выскочили из машины — на нас были перчатки и комбинезоны, которые он где-то подтибрил для этой операции — и примотали два троса от брезентовой подстилки к основанию фонарного столба. Клайд пересела на место водителя и оставалась на шухере, но к счастью, все обошлось благополучно, и ее помощь не понадобилась. Уж не знаю, что бы мы стали делать, если бы появилась полиция. Через девяносто секунд после начала операции Клайд медленно тронулась с места, тросы натянулись, оставляя за собой брезент, — и почти тонна отборного навоза с громким, чмокающим ласкающим ухо звуком шлепнулась на тротуар у дверей «Старбакса». Еще через шестьдесят секунд мы закинули тросы и брезент обратно в кузов, и свободный от дерьма грузовик унес злоумышленников в неизвестном направлении.

Мы с Клайд выскочили возле моего дома, а Фокс погнал машину дальше, чтобы где-нибудь от нее избавиться. Я сразу отправился в душ, а когда вышел оттуда, обнаружил приятный сюрприз. Клайд сидела на ковре в трусиках и лифчике, в руке у нее была «крышеломка», а рядом стояла бутылка дорогого коньяка и три полных стакана. Она только что сделала глубокую затяжку и теперь, улыбаясь сквозь дым, похлопывала рукой по ковру, приглашая меня сесть рядом. Я, будучи человеком скромным, сначала натянул джинсы, а потом уже присоединился к ней, чтобы заняться коньяком и «крышеломкой». Помню, что она меня поцеловала, и я почувствовал божественный вкус коньяка у нее на губах.

Фокс вернулся через несколько часов, когда мы уже ползали по ковру на карачках. Избавившись от грузовика, Фокс успел еще заглянуть в какой-то парк и оприходовать с Тедди и его друзьями пару бутылок дешевого вина. При этом они договорились еще об одной затее, которая должна стать кульминацией нашей войны со «Старбаксом». Фокс отказался посвящать нас в подробности плана. Он сказал только, что главным действующим лицом на этот раз будет Тедди. Как мы с Клайд его не умасливали, он не выдавал секрета и твердил только, что это будет «самая крутая из всех затей».

— Будет лучше, — заявил Фокс, — если вы ничего не будете знать заранее. Увидите все по ходу дела.

Потом он принялся учить меня литературному мастерству:

— Запомни, Уолтер, — сказал он. — Самые захватывающие книги получаются тогда, когда автор пишет и сам не знает, чем кончится дело.

Планы Фокса остались для меня неизвестными, а чем кончится дело, я конечно, не знал. Не знал я и того, что это дело будет для нас последним.

XXIX

То, что вы сейчас прочтете, написано уже после всего случившегося и составлено частично по моим собственным впечатлениям, а частично — по рассказам Клайд и Фокса.

Я не знаю, как Фоксу удалось заставить ребят из «Старбакса» взять на работу Тедди — но, тем не менее, они это сделали. Видимо, они даже не заглянули в его резюме, иначе, я думаю, его не подпустили бы к кофейне и на пушечный выстрел. Скорее всего, Фокс самолично написал ему резюме. Как бы то ни было, они приняли Тедди на работу, и теперь через витрину «Старбакса» было видно, как внутри мелькает его огромная черная фигура. Иногда он меня замечал, бурно приветствовал и принимался жестами зазывать внутрь, но после операции «Слоновье дерьмо» я предпочитал там не светиться.

Прошла почти неделя, и ничего особенного не произошло. Навоз собрали и увезли за старбаксовский счет «Братья Лингини», или как там называется эта фирма, — в общем, те, кто занимается уборкой больших куч навоза возле гурманских кофеен.

Клайд, вероятно, знала больше меня о новой затее Фокса. Может быть, он доверял ей настолько, что рассказал весь план. Не знаю, так ли это было, и вряд ли когда-нибудь узнаю, да и неважно все это. Фокс был прав, когда говорил, что в каждой шутке есть привкус грусти и гнева. Но все-таки он не смог предвидеть, к чему может привести игра с человеческими жизнями. Я не собираюсь вставать на котурны моралиста — я и сам виноват не меньше Фокса, а может быть, и больше — это как посмотреть. Вины вокруг нас всегда много — не меньше, чем посетителей в «Старбаксе».

Попытаюсь изложить по порядку все, что я знаю о событиях, которые привели нас к краху.

В результате происков каких-то нечестивцев или же по капризу судьбы, некто Мордехай Гофман, большая шишка в местном еврейском коммьюнити и любитель публичных акций, получил известие о том, что новая кофейня «Старбакса» располагается в точности на месте одного из первых нью-йоркских еврейских кладбищ. Соответствовало ли это сообщение исторической правде — теперь уже неважно, как с самого начала это оказалось неважно и для Мордехая Гофмана. Мордехай, как большинство самозваных политиков в наше время, только и ждал, в защиту кого бы выступить и какой бы парад возглавить. Он оседлал тему еврейского кладбища, как казак своего коня, и вскоре «Старбакс» уже пикетировала толпа новоиспеченных протестантов, в основном ортодоксальных евреев библейского вида, а также присоединившихся к ним оборванцев из числа местной шпаны. Это было колоритное зрелище, но оно, само собой, не могло испугать «Старбакс» и остановить его собственных яростных приверженцев, полных решимости и дальше наслаждаться своим мокко-латте без кофеина.