Убить бессмертие - [28]

— Я понял.

Дмитрий протянул руку и с чувством пожал протянутую в ответ ладонь Алексея. Мужественный паренек. Потерять в такой страшной аварии любимую девушку, собственноручно завалить ее тело камнями вместе с телом другого погибшего пассажира и сидеть сутки рядом с разбитым самолетом, в котором уже начинают разлагаться изуродованные трупы пилотов. А еще на нем две женщины, одна из которых ранена, а вторая находится в прострации, близкой к истерике. А вокруг тайга и… падающие рядом на вертолетах крутые парни, которые неумно шутят про хищников, способных их сожрать.

Дмитрий посмотрел на женщин, съежившихся под навесом, и решительно двинулся вдоль русла речушки на север. Коммуникатор энергично разворачивал схематичное изображение рельефа по мере того, как Дмитрий поворачивал его вправо и влево. Голубоватая линия вела вдоль русла, а потом где-то дальше сворачивала между двух возвышенностей. В принципе это напоминало топографическую карту. Подумав немного, Дмитрий вытащил пистолет из-за ремня за спиной, проверил наличие патрона в патроннике и сунул оружие в нагрудный карман жилета под рубашку. Теперь все решает скорость! Давненько он не лазил по таким дебрям, в последний раз, кажется, это было в Новой Зеландии во время совместной операции нашей внешней разведки и САС[9]

Транспортный «Ил-76» с эмблемой МЧС России шел по спецкоридору на высоте шесть тысяч метров над тайгой. Он поднялся с военного аэродрома в Красноярске в атмосфере полной секретности, и вели его не гражданские радары, а исключительно военные. Борт обходил с севера крупные населенные пункты и, только пройдя траверз Братск-Усть — Илимск, повернул на юго-восток.

Вдали, посреди обширного и бескрайнего зеленого моря показалась и стала приближаться блестящая полоска. Сначала она играла на солнце, как сабельный клинок, потом приобрела продолговатую форму озера. Байкал!

Командир корабля послал очередной запрос. Разрешение было получено. Оно гласило, что в точке «Ольхон» разрешено снижение до высоты две тысячи и сброс. В грузовом отсеке на откидных сиденьях удобно расположились два человека. Оба в пилотских форменных комбинезонах, но без знаков различия, оба лежали с закрытыми глазами, экономя силы. Разговаривать в грузовом отсеке было сложно из-за гула двигателей самолета. Когда над головой зажегся красный сигнальный фонарь и раздался звук сирены, один — высокий худощавый мужчина лет тридцати — рывком поднял свое тело и мгновенно оказался на ногах. Был он очень подвижным, каким-то эластичным, как гуттаперча. Крючковатый нос, колючие глаза и бритый череп делали его похожим на пирата. Не хватало только повязки на глазу и тесака за поясом. И голос у него был пиратский — хрипловатый, сиплый.

Второй поднялся спокойнее. Он был чуть ниже ростом, но зато обладал мощным телосложением. И весь он был какой-то мощный, включая крупную картофелину его носа. Чисто военная стрижка «под бокс» не делала его похожим на армейского спецназовца, скорее он походил на украинского парубка, стриженного под «горшок».

— Що, Мыкола, а не пора нам? — попытался перекричать шум двигателей худощавый парень.

Напарник не ответил, а лишь остановился, придерживаясь за крепежные транспортные растяжки на стене. Он ждал, когда откроется дверь пилотской кабины. Наконец оттуда вышел штурман и кивнул головой. Парни в комбинезонах дружно подошли к двум странного вида контейнерам серебристого цвета. Прозрачные колпаки откинуты, а внутри на сиденьях лежали защитные шлемы. Вид кабины каждого контейнера ничем не отличался от кабины обычного планера.

Две минуты подготовки, проверок, потом прозрачные колпаки контейнеров закрылись. Штурман подошел к пульту на стене и принялся манипулировать переключателями и рубильниками. Нижняя часть хвостового отсека самолета пошла вниз, заработали желтые проблесковые маячки по бокам отсека, предупреждая об опасности. Наконец щелкнули фиксаторы, и первый контейнер, что находился ближе к образовавшемуся проему, сдвинулся с места и пошел по направляющим рельсам назад. Еще миг, и он вылетел наружу. Второй контейнер вылетел следом, и нижняя часть отсека медленно пошла вверх. Штурман с интересом смотрел, как далеко позади в воздухе трансформируются ставшие маленькими болванки странных контейнеров.

С треском выстрелили боковые плоскости и задние стабилизаторы. Блестящие контейнеры выровнялись и падали теперь ровно, с небольшим смещением на нос. В три этапа странные аппараты превратились в планеры с длинными крыльями и легкими высокими стабилизаторами позади. Планеры пошли по кругу в поисках восходящего потока, наконец их подхватило и подбросило вверх едва ли не на несколько сот метров. Теперь они шли в кильватер, слегка покачиваясь и поскрипывая плоскостями.

— Как дела, Мовчун? — раздалось с шлемофоне у пилота в заднем планере.

— Нормально, — отозвался басовитый сочный голос. — Поток хорошо поймали.

— Так кто метеосводку читал! — весело заметил крючконосый. — Высота две тысячи, направление восток — юго-восток, скорость ветра тридцать метров в секунду. Ты пеленг видишь?

— Как красную маковку!