Убили Винни - [32]
Матери он сказал, что его ограбить хотели. Нормальные грабители пошли, да? Все больше членами интересуются. Она ему как бы поверила. У него там ожог был жуткий, мать говорила, всех цветов радуги. И по виду тоже радуга — концом вниз. Козлина остатки ватой обернул и больше Шарон не домогался. И матери, надо думать, тоже.
Так что у Шарон все было нормально: первый раз в шестнадцать лет, на свой день рождения. Она все сама сделала. В смысле не сама, конечно, но Козлина там не участвовал.
Она заявляла, что специально ждет, пока уже по закону будет можно. Никто не верил, конечно, но кому какое дело.
Скандал был тот еще. Мать ведь хотела, чтобы Шарон в колледж пошла компьютеры изучать. Теперь-то уж какие компьютеры… Козлина тоже влез, недоволен он, видите ли. Мол, с компьютером она бы всегда пристроилась, а теперь…
Шарон ему:
— Ты вообще нос не суй, ты мне не отец.
Мать:
— Нос ей помешал! О других местах надо было думать!
Дело было в воскресенье утром, за завтраком. По телевизору мультики шли.
Шарон тест еще в субботу сделала, только матери не сказала: хотела еще в тот день на вечеринку сходить. Это был уже второй тест, первому она не поверила, потому что начала пить противозачаточные. Только она, как первую таблетку выпила, решила, что теперь все, дальше всю жизнь без проблем. Ошибочка вышла.
И вот сидим мы все в воскресенье, завтракаем, у Шарон сушняк. Курим, кофе пьем, мультяшки смотрим. Потом она прислонилась к плите и говорит:
— У меня ребенок будет.
Мать чашку уронила, кофе ей на ногу пролился. Обварилась, тапки испачкала.
— Какой?
Неумный вопрос, конечно, но, видно, ей это первое в голову пришло.
— Черный. А ты думала какой? Зеленый? Хорошо хоть не валлиец.
(Козлина был валлиец.)
Мать побелела и села, а Козлина, наоборот, встал. Мать спрашивает:
— Что ты сказала?
— Что слышала.
— Проверялась?
— Да.
— Господи.
— «Господи» тут ни при чем.
— Кто это? Я ему бошку оторву!
Козлина говорит:
— Скорей уж член.
Шарон ему:
— Ты за своим следи!
На эту тему особенно нельзя было распространяться: мама про тот случай так и не узнала.
— Срок какой?
— Три месяца.
А Козлина все никак не уймется:
— И что же ты, рожать собираешься?
— Да неужели, урод! Я же никому, кроме ребенка, тут не нужна!
— А с ребенком, думаешь, нужна будешь? — Мать заплакала. — Я думала, ты компьютерами будешь заниматься, стюардессой станешь.
— Так я и стану.
— Щас! Я не буду тут с ребенком сидеть, пока ты там прохлаждаешься!
— Да не нужны мне твои компьютеры, я хочу, чтобы меня любили!
Козлина говорит:
— Мы тебя все любим.
— Ага, знаю я, как ты меня любишь! Тут никто никого не любит. Как отец ушел, у нас вообще не семья, а морг какой-то!
Мать:
— Вспомнила! С тех пор сто лет прошло!
— Да вы тут отмороженные все, у вас вообще ничего в жизни нет и не будет!
Ну и пошло. Компьютеры, дети — в общем, дурдом. Я вышел покурить спокойно. Потом слышу: дверь хлопнула — это Козлина ушел. Потом слезы, всхлипы, прихожу, а они там обнявшись рыдают, типа женские дела. Потом еще дня два было напряженно, а дальше пошло по-старому, только Шарон стала округляться.
Родила она в сентябре, сразу, как услышала, что прошла экзамены в школе. У нее день рождения двадцать седьмого декабря, только мне сдается, что Кевин ей его на Рождество заделал.
Потом я стал встречаться с Келли. И ребенка с ней родил: надо, думаю, и мне попробовать. Она мне и не сказала, что беременная, потом вдруг раз — и готово. Якобы от меня. Может, и от меня, не знаю. Но я всегда говорю: детьми должна женщина заниматься.
Хотя, вообще, нормально: пацан у меня хороший, только вот балует она его. Он только меня слушается. Как я ушел — все, хулиганить начинает. Скоро уже в футболян гонять начнет, магнитолы из машин воровать. Ладно, шучу. Нейрохирургом будет.
Под ребенка ей квартиру дали, я к ней туда переехал. Обои старые ободрал, новые поклеил. Мебель нам кой-какую выдали, плиту, ковра кусок. А занавески и белье постельное сам своровал: от государства теперь не дождешься. Занавески красть — дело муторное: надо же размер знать, просто так — набрал под мышку и ушел — не годится. В субботу, значит, после обеда сходил в оптовый, выбрал что нужно, потом ночью вернулся и спер. Джимми Фоли с фургоном помог.
Полгода жил с ней: то уходил, то приходил. Тут ведь за хорошее поведение досрочно не освобождают. С одной стороны, хорошо: когда надо, она всегда под боком, с другой, плохо: иногда ей надо, а тебе спать хочется. Опять же свобода ограничена: на несколько дней уходишь — сразу вопросы: куда идешь, зачем и прочее. Ну да, я ремонт делал, я все красил, но это же не значит, что я тут пожизненно прописался.
Потом она работу нашла. Оператор терминала: то ли в школе выучилась, то ли еще где-то. Зарплата хорошая. Она тут же Дэнни на меня перекинула — и вперед. Это, надо думать, мамаша ее намутила. Короче, ушла в восемь, вернулась в шесть. Я ему за это время четыре раза подгузник сменил, три раза покормил и десять раз на стену влез. Он и засыпал-то всего два раза. Нет, все нормально, я, в общем-то, домосед, только я люблю сам решать, когда мне что делать. Или когда в бар сходить. Дэнни-то у меня пока непьющий.
НикиБеркеттвыходит из тюрьмы, отсидев восемьлетза убийство. Знакомится с красоткой Норин, да и старые друзья его не забыли. Ники старается начать новую жизнь и держаться подальше от неприятностей, но, чисто случайно влипает в такую историю, что приходится делать ноги на Ямайку! Знал бы Ники что там его ждет…
Сказочный сюжет поисков Василисы Прекрасной обретает иную жизнь в наши дни: сама Василиса идет на розыски своего любимого — Царевича. Идет по дорогам России, по окопам чеченской войны и возвращает своего суженого к жизни.
Ройстон Блэйк работает начальником охраны ночного клуба «Хопперз». Он гоняет на «Капри 2. 8i» и без проблем разгуливает по Мэнджелу, зная, что братва его уважает. Но теперь по городку ходит слух, что Блэйк поступил не по понятиям и вообще сдулся. Даже Сэл об этом прознала. Более того, ему на хвост сели Мантоны, а закончить жизнь в их Мясном Фургоне как-то совсем не катит. Желая показать, что у него еще полно пороха в пороховницах, Блэйк разрабатывает стратегию, которая восстановит его репутацию, дарует внимание женщин и свяжет с чужаком – новым владельцем «Хопперз».
Будни дилера трудны – а порою чреваты и реальными опасностями! Купленная буквально за гроши партия первосортного товара оказывается (кто бы сомневался) КРАДЕНОЙ… притом не абы у каких бандитов, а у злобных скинхедов!Боевики скинов ОЧЕНЬ УБЕДИТЕЛЬНЫ в попытках вернуть украденное – только возвращать-то уже НЕЧЕГО!Когда же в дело впутываются еще и престарелый «крестный отец», чернокожие «братки», хитрые полицейские, роковая красотка и японская якудза, ситуация принимает и вовсе потрясающий оборот!
Джек Райан – симпатичный бродяга, чьи интересы лежат только вне закона. В поисках лучшей жизни он отправляется на Гавайи. Там Джек устраивается на работу в одну строительную организацию, руководит которой Рей Ритчи. Бизнес Ритчи нельзя назвать полностью официальным, так как он возводит свою недвижимость, не обращая внимания на постоянные протесты местных жителей. Понятно, что работа на такого типа не может принести ничего, кроме больших неприятностей, особенно такому шустрому парню, как Джек. И уже скоро правая рука Ритчи, Боб, советует ему убраться с острова подобру-поздорову.
Нелегко быть женой знаменитого писателя. Уж кому-кому, а Татьяне хорошо известно, что слава, награды, деньги, роскошная дача — это одна сторона медали. Но есть и другая: за ее мужем Владимиром Кадышевым идет настоящая охота, и ведут ее настоящие профессионалы. Есть в жизни писателя какая-то жгучая тайна, о которой Татьяна может лишь догадываться. Но одних догадок мало. Ведь Татьяна поневоле втянута в эту игру, где ставки слишком высоки…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Детективу из полиции Нового Орлеана Дейву Робишо хорошо знакомы и опасные бары Французского квартала, и предательские болота Луизианы, по которым проходят тайные тропы наркоторговцев. Когда Робишо находит в заливе тело проститутки, он, сам того не подозревая, попадает в смертельную ловушку. Он становится мишенью для мафии и коррумпированных полицейских. Охота объявлена, и ветеран вьетнамской войны Робишо должен успеть раскрыть запутанное преступление, пока яростные грозовые дожди южного лета не смоют кровь с городских улиц.
Алекс Пени просыпается в убогом номере дешевой нью-йоркской гостиницы рядом с окровавленным трупом проститутки. Страдающий амнезией алкоголик, Пени не помнит, что произошло, за исключением того, что накануне вечером он привел погибшую девушку к себе в номер. Он уверен, что невиновен в убийстве, однако ситуация серьезно осложняется тем, что Пени уже был осужден за аналогичное преступление и лишь недавно освободился из тюрьмы.
15 января 1947 года на окраине Лос-Анджелеса найден изуродованный труп молодой женщины. Расследование жестокого убийства Черной Орхидеи, как называют жертву в газетах, поручено двум опытным полицейским — друзьям и соперникам, влюбленным в одну и ту же женщину. Вскоре оба становятся одержимы новым делом: разгадка жизни и смерти Элизабет Шорт становится для них навязчивой идеей. В поисках ответов они должны пройти все круги ада, погрузиться на самое дно послевоенного Голливуда и раскрыть темные бездны человеческой души — в том числе и собственной.
Дело, за которое берутся Патрик Кензи и Анджела Дженнаро — частные детективы из Бостона, — не из легких. Психиатр Дайандра Уоррен и ее сын-студент таинственным образом навлекли на себя гнев киллера ирландской мафии и нуждаются в защите. Расследование, предпринятое сыщиками, совпадает со вспышкой в городе кровавых убийств, совершаемых с особой жестокостью. Почерк преступника указывает на одного человека — серийного убийцу, уже 20 лет отбывающего пожизненное заключение. Возможно ли, что на свободе у него остались помощники? Незадолго до смерти все жертвы получают по почте свои фотографии.