Убили Гангрену - [12]

– Отдохни, красавица, пока. Приди в себя. Потом я с тобой разберусь, – и вышел из гаража.

Ирину стала бить крупная дрожь, она молча плакала, боясь навлечь на себя еще больший гнев цыгана.

Цыган вернулся, не глядя на свою пленницу, выключил свет и снова вышел. Ворота гаража остались приоткрыты ми .

«Что же теперь делать? – лихорадочно размышляла пленница, пытаясь движением рук ослабить ремни, – если бы у меня был сотовый, я бы как-нибудь попыталась дозвониться до Игоря».

Она представила, как Игорь вместе с бабой Дусей ждут ее к ужину, сначала спокойно, потом Игорь начинает нервничать, встает из-за стола, вышагивает по коридору, молча посасывая погасшую трубку.

Слезы крупными горошинами покатились по щекам Ирины. Ей стало так жалко себя, что аж защемило сердце. Какая нелепость! Так глупо очутиться в лапах цыгана могла только она, Ирина. С Игорем такого бы никогда не случилось, потому что он сначала все продумает, взвесит, а потом уже делает, а она, дура самонадеянная, возомнившая себя опытным сыщиком, сунулась не в свое дело – и вот результат! Все дело провалила. Теперь Игорю не до поисков убийцы. О н бросит все свои силы на поиски своей незадачливой сыщицы. И баба Дуся будет волноваться за время ее отсутствия. Да и найдут ли ее – еще неизвестно.

Сколько еще часов бичевала бы себя Ирина за непростительную глупость, она не знала. Мозг ее устал, голова раскалывалась от боли в висках, она закрыла глаза и попыталась ни о чем не думать. Но не так-то просто было выключить сознание в подобной ситуации. А ситуация создалась прямо-таки тупиковой: темный гараж, пробивающаяся полоскам света сквозь незапертые ворота и она, связанная по рукам и ногам, бревном лежащая на цементном полу. Тонкий элегантный плащ оказался здесь вещью совершенно неуместной – Ирина стала медленно замерзать.

Внезапно ее мысли прервал какой-то странный шорох за воротами, она прислушалась, но все было тихо. Показалось, наверное.

Вдруг она поняла, что ждет прихода цыгана. Пусть уж поскорее он решит ее судьбу, ожидание чего-то страшного приводило ее в ужас. И снова какой-то шорох. Что это? Галлюцинация? Нет, за воротами явно кто-то был. Но кто? Не хозяин, это точно. Зачем ему подкрадываться к дверям? Чтобы понаблюдать за совей жертвой? Не сбежала ли? Но как тут сбежишь?

– Иришка, – донесся приглушенный очень знакомый голос, – внученька, ты тута?

– Баба Дуся?! – изумленно вскрикнула Ирина.

– Ну, слава те Господи, – за шептала старушка, проскальзывая в приоткрытую дверь. – Где ты? Не вижу.

– Я здесь! Я связанная.

– Не вижу, деточка.

– На стене выключатель есть. Рукой поищите… повыше, – Ирина вся трепетала от изумления и радости, что ее нашел родной человек, что теперь она не одна.

Баба Дуся нашарила рукой выключатель, едва дотянувшись до него, включила свет.

– Вот где ты, внученька. А я ждала, ждала тебя, решила искать. Я с ей час, найду что-нибудь острое, нож какой-нибудь… потер п и, – старушка неторопливо, словно на своей кухне, стала рассматривать разбросанные на верстаке железки. – Вот это подойдет, – она взяла в руки трехгранный напильник, – потер п и, детка, я с ей час перепилю ремень, потерпи.

Баба Дуся наклонилась, потом присела на корточки, с усилием просунула напильник под ремень и с силой стала перетирать кожу. Освободив Ирину от пут, помогла ей подняться на ноги, осмотрела ее внимательно и удовлетворенно заявила:

– А ты ничего! Испужалась маленько, так это пустяки, успокоишься. Давай выбираться, покуда кто не нагрянул, – она осторожно высунула голову в щель, огляделась и прошептала. – Пошли с богом, пока все тихо.

Ирина машинально выключила свет и вышла следом за бабой Дусей.

– Мы в калитку не пойдем, – старушка свернула за гараж и нырнула в малинник.

Оголенные малиновые ветки цеплялись за одежду, но это старушку не беспокоило, она торпедой пролетела через кустарник, увлекая за собой растерянную Ирину, перепрыгнула через неглубокую канавку, и устремилась к беседке, увитой диким виноградом, давно сбросившим листву.

– Куда вы? – ужаснулась Ирина, не отставая от бабушки.

– Беги, беги за мной, внучка, я знаю, что делаю, – они завернули за беседку и уткнулись в высокий, живой забор из шиповника, – здеся лазейка есть, я пролезала, давай, не отставай, – она юркнула в небольшую дырку меж колючих кустов и потянула за собой Ирину.

– Я не пролезу! – взмолилась Ирина.

– Да ты что , девонька! – стала уговаривать ее баба Дуся, раздвигая, насколько хватало сил, колючие стволы шиповника, – спасаться надо. Усилие примени, ты же сильная, я знаю, ты сможешь.

Кое-как Ирина пролезла через лазейку, разбередив успокоившуюся было рану на плече. Не обращая внимания на боль, она изо всей силы бросилась бежать за прыткой старушкой. Они отбежали с полкилометра, повернули в сторону леса и только углубившись в гущу леса, остановились. Ирина рухнула под дерево, едва переводя дыхание.

– Все… не могу больше, – прошептала она, но баба Дуся, тяжело дыша, не дава ла покоя. – Вставай, надо к машине бежать.

– А вы откуда знаете, где я оставила машину? – изумилась Ирина и даже забыла про боль в плече.