Убик - [67]

— Возьмите вот это — Рансайтер протянул ему несколько монет по пятьдесят центов, собранные по карманам. — Мне понравилось, как вы работаете.

— Спасибо, мистер Рансайтер, — сказал служащий. Он посмотрел на монеты и вдруг нахмурился. — Какие интересные деньги…

Рансайтер долго рассматривал монету. Действительно, необычные деньги, иначе не скажешь. Чей это профиль? Явно не того, кто должен быть. Но я его знаю, знаю очень хорошо…

И вдруг он узнал его.

Что же это может означать, подумал Рансайтер. В жизни своей не встречался ни с чем более странным. Все можно объяснить, но это?..

Откуда Джо Чип взялся на монетах в пятьдесят центов?

Рансайтера вдруг пронзило леденящее душу предчувствие, что, если он вывернет сейчас карманы и бумажник, все его деньги окажутся с этим надменным профилем…

Впрочем, все еще было впереди.

ПРИЛОЖЕНИЕ

Чарльз ПЛЭТТ

ФИЛИП К. ДИК

Цель любого писателя, который пишет speculative fiction[5], заключается в том, чтобы сделать видимым то, что не видят другие люди. Но лишь для немногих писателей это — более чем развлечение, более чем возможность продемонстрировать изобретательность ума. То, что такие авторы дарят читателю, можно назвать откровением.

Чтобы увидеть то, что не видит никто другой, нужно быть чуточку гением — или безумцем, а уж чтобы представить такие видения зримо, в привычных образах и понятиях, требуется немалый писательский дар. У Филипа Дика такой дар налицо — равно как и немалая доля гениальности, или безумия, или, если хотите, того и другого вместе. Его лучшие книги являются подлинным откровением — в почти мистическом смысле этого слова.

И все же он остается недооцененным, особенно в своей родной Америке: человек он скромный, к тому же на его репутации сказалось то, что в 60-е годы среди выпущенных им книг было немало таких, которые никак нельзя назвать выдающимися. Но дело-то в том, что писал он их тогда очень быстро, книгу за книгой; тем не менее, даже поверхностные произведения, вышедшие из-под его пера, поднимают достаточно фундаментальные вопросы, связанные с мировосприятием, философией, религией. Что же до самых последних, самых глубоких по замыслу книг, то они ясно показывают.^то ныне Дик — один из немногих авторов научной фантастики, чью способность проникать в суть явлений можно назвать поистине удивительной. К своим героям он относится с беспредельным сочувствием; ситуации, в которые они попадают по его воле, могут быть сколь угодно фантастическими, однако волнующие их при этом проблемы — самые что ни на есть реальные. Поэтому можно сказать, что в своей прозе Дик пусть и с несколько болезненным надрывом, но вместе с тем мягко и осторожно исследует основные вопросы бытия, которые волнуют всех нас. При этом он как бы подсмеивается над собой — этакий обаятельный Дон-Кихот от абсурдистской литературы.

В основе почти любой его вещи лежит предположение, что не существует одной-единственной объективной реальности. Все это — дело восприятия. Земля обязана меняться после каждого вашего шага. Герой может обнаружить, что он живет во сне другого человека, или — в наркотическом бреду, который на самом деле имеет больше смысла, чем мир реальный, а то и вовсе — провалившись в пространстве, в какой-то иной Вселенной. Закон Бытия в любой момент может быть внезапно пересмотрен (Богом, или кем-то другим, кто окажется в этой роли), да и правд, вообще говоря, может быть сколько угодно много.

Все эти сюрреалистические идеи, а также галлюцинаторные особенности текстов дают повод навесить на Дика ярлык «психоделического» автора. Его навязчивые тревоги по отношению к определенным политическим группам привели к тому, что его стали называть «параноиком». Ну а совсем недавно, когда он проговорился о неких мистических силах, влияющих на его жизнь, некоторые из его коллег с печалью отозвались о нем, как о человеке «психически неустойчивом».

Когда я приехал навестить его в Санта-Ану, маленький городок к югу от огромного, кишащего людьми Лос-Анджелеса, я хотел вытащить из него, наконец, всю правду об этих материях. Каким же я был глупцом: я хотел объективных объяснений от человека, который не верит в объективную реальность! И когда несколько часов спустя я ехал обратно, я чувствовал себя так, словно мой мозг был странным образом деформирован. Как персонаж одного из парадоксальных, не имеющих четкой концовки романов Дика, я уехал в итоге с еще большим числом вопросов, чем имел их в начале.

Мистер Дик — задумчивый полноватый человек с черными волосами и седеющей бородкой; держится он хотя и раскованно, но с достоинством. Он, несомненно, эрудит, человек чрезвычайно начитанный, но безо всяких претензий на высоколобость. Живет он в скромной квартире вместе с двумя котами. Обстановка предельно проста: слегка потертая мебель в современном стиле, груда справочников и энциклопедий, дорогая стереосистема. Когда я распаковывал магнитофон, то вдруг обнаружил, что Дик уже приготовил свой, водрузив на стол с покрытием из черного стекла высококачественный микрофон фирмы «Шур». Значит, пока я буду записывать его, он будет записывать меня. Да, ему, конечно, неудобно передо мной, однако он всегда делает собственную запись, когда у него берут интервью. Кто-нибудь другой мог бы квалифицировать это как манию преследования, но я не буду — ничего особенного, просто человек хочет проверить, будет ли моя расшифровка записи достаточно корректной и точной. Или это уже у меня мания преследования? В любом случае, реальность происходящего уже можно смело ставить под сомнение.