Убежище - [16]

— А это не будет слишком дорого?

— Слишком не будет. У меня есть деньги.

Фейт, кажется, все еще чувствовала себя неловко, и Хоуп попыталась уверенной улыбкой развеять ее чувство незащищенности:

— Тебе не о чем волноваться.

— Хорошо. — Она стала разбирать постель.

Хоуп пошла к себе в спальню за обещанными вещами, но сестра крикнула ей в спину:

— Хоуп?

— Да?

— А что, если я тебе надоем? Или у нас кончатся деньги, или… еще что-нибудь?

У Хоуп сжалось сердце. Как же ярко она помнит, каково это, когда кажется, что земля в любой момент может уйти из-под ног. Она до сих пор старалась защититься от этого. Вот почему она так много сделала, чтобы этот дом стал ее домом. Только здесь она могла чувствовать себя в полной безопасности.

— Ты можешь мне надоесть, а я могу надоесть тебе. Но это не изменит того, что мы — сестры, Фейт. Этот дом всегда будет открыт для тебя. Мы обе постараемся жить так, чтобы не мешать, а помогать друг другу.

— Но почему, Хоуп? — внезапно спросила Фейт. — Прошло одиннадцать лет. Почему ты так много думаешь обо мне, если у тебя есть все это?

Все это. По стандартам обычных людей дом Хоуп не был каким-то особенным. Но Фейт видела в своей жизни только переполненные трейлеры, дуплексы[10] и старые дома с плохим водопроводом. И везде были бегающие дети, подержанная одежда и старая мебель.

— Я знаю, что тебе это покажется сумасшествием, поскольку ты считаешь, что, уехав из Супериора, ты отказываешься от Бога. Но я верю, что именно Он по какой-то причине дал мне возможность помочь тебе. Я хочу, чтобы ты жила здесь со мной. И не только ты, но и Черити и остальные, если они захотят приехать.

Фейт улыбнулась, а Хоуп, поддавшись импульсу, вернулась к ней и обняла сестру.

— Как же хорошо снова обнимать тебя, — сказала она. — Какое бы будущее нас ни ждало, мы пройдем через него вместе.

— Вряд ли это будет легко, — произнесла Фейт, судорожно вцепляясь в нее.

— Да, вряд ли, — согласилась Хоуп. — Легко не будет. Но это того стоит.

Глава 4

Хоуп проснулась оттого, что кто-то ходил по дому. В первый момент это ее испугало, но потом она вспомнила, что теперь с ней живет сестра.

В ней забурлила радость и еще что-то трудноопределимое — не то чтобы опасение, но нехорошее предчувствие. Хоуп не хотелось вспоминать то, что она чувствовала одиннадцать лет назад, не хотелось снова переживать одиночество, страх и напряженную борьбу с проблемами. Даже опосредованно. Но счастье сестры стоило таких жертв. Хоуп пугали не столько предстоящие трудности, а то, что Фейт в любой момент может сдаться и вернуться в Супериор.

— Фейт? — позвала она.

Под ногами сестры заскрипел пол, и она показалась на пороге спальни. Она была уже полностью одета, умыта и причесана, а было всего — Хоуп глянула на часы у своей кровати — половина восьмого утра.

— Тебе так хочется пройтись по магазинам? — поддразнила она Фейт. — А они, между прочим, раньше десяти не открываются.

— Я просто… Я привыкла вставать рано. У меня обычно много работы, особенно сейчас, когда можно сажать семена. Ты бы видела, что мы с Айлой Джейн приготовили для нашего сада! Мы вырастим помидоры, кабачки, кукурузу — все, что только захотим. Можем даже посадить тыквы для Дня благодарения. — Внезапно она осознала, что именно говорит, и тихо закончила: — Ну, мы собирались все это сделать.

Хоуп заставила себя принять сидячее положение и жестом позвала Фейт сесть рядом.

— Позади дома есть большой сад, — сказала она. — Я выращиваю там множество цветов, а некоторые даже заказываю из Дании.

— Правда? А зачем кому-то привозить цветы из такой дали?

— Это георгины, и они очень красивые. Подожди, пока не посмотришь на них. Кроме того, я выращиваю овощи. Может, тебе даже захочется помочь мне с ними в этом году.

При упоминании знакомой работы лицо сестры осветилось улыбкой. Она, наверное, думала, чем же ей теперь заниматься — когда у нее на попечении нет армии детишек. В общине было обычным делом, что одна из жен несет ответственность за всех детей своего мужа, а не только за своих. Женщины иногда компенсировали нехватку внимания мужа дружбой между собой — но не каждый дом мог похвастаться такими мирными отношениями. Между женами постоянно вспыхивали драки, они разбивались на враждующие группы или просто неприязненно относились к детям определенных матерей. Но в маленьком доме Хоуп одной только тишины, наверное, было достаточно, чтобы Фейт ощутила себя оторванной от всего мира.

— Я… я думала, что почитаю Священное Писание, — робко сказала Фейт. — Но свое я, естественно, не захватила, а… у тебя тоже его не видно.

Священное Писание. Хоуп с трудом удержалась, чтобы не сморщить нос. Перед тем как поехать за Фейт, она специально избавилась от всего, что напоминало ей о прошлом. Были времена, когда ей хотелось с приязнью относиться к остальному миру христианства — хотя бы к большей его части — и по-хорошему относиться к религии, но за одиннадцать лет она ни разу не была на проповеди. От одной мысли, что надо будет войти в церковь, любую церковь, ей начинало казаться, что она задыхается. Если она когда-нибудь и выйдет замуж, то только в Лас-Вегасе.