Убежище - [13]

— Почему возникло подобное подозрение? — спросил Георгий Георгиевич.

— Разговор с бабкой подслушали.

И Гоша изложил события, правдиво, только собственную роль чуть приукрасил. Все-таки мальчик, надо понимать.

— Что за коронка? — спросил Георгий Георгиевич.

— Из камушков, блестящая, ее Гриша Сумской взял.

— А ты отдал?

— Я добрый, папочка, мне часто за это приходится расплачиваться.

— Да, ты добрый!

Георгий Георгиевич слушал голос сына, и у него в животе щекотало от счастья.

Все в мире уравновешено. Если на одной чашке весов лежит любовь к сыну Гоше, то чаще всего на другой чашке находится нелюбовь к другим мальчикам. Если в Индии идет дождь, то в Исландии наступает засуха.

— Что нам теперь делать, папочка? — спросил Гоша.

Элина Виленовна быстро нацарапала на столике светящуюся надпись: «ДОСТАТЬ КОРОНУ».

Георгий Георгиевич проглотил слюну, провел свободной рукой по лбу и опомнился. Нельзя, чтобы любовь к мальчику отвлекала от важных дел. Спасибо Элиночке, что никогда не забывает об интересах Фонда.

— Слушай меня внимательно, — сказал папа. — Пойди к своему приятелю и вели ему возвратить корону.

— А если он не захочет? — спросил Гоша.

— Как так не захочет?

— Потому что он сильнее меня.

— Как он смеет! — воскликнул Георгий Георгиевич. — Он у меня тут же вылетит из лагеря!

Элина Виленовна положила кончики длинных пальцев, украшенных кровавыми ногтями, на руку своему шефу, и тот снова опомнился.

Вздохнул и продолжал:

— Засвечиваться тебе нельзя. Предложи деньги, соблазни чем-нибудь, но шума не поднимай. Если возникнут сложности, немедленно отбей мне тревогу. Тебе понятно, солнышко?

— Будет сделано, папа, — ответил Гоша, который тоже любил своего папу. Правда, он любил и свою маму, но куда меньше, потому что мама все время приставала со всякими глупыми советами и велела чистить зубы. Иногда Гоша даже лелеял злобную мыслишку: вот не было бы мамы, не надо было бы мыть руки, чистить зубы, есть манную кашу и говорить «спасибо». Но понимал, что всегда кто-нибудь в его жизни будет ему приказывать. Так уж лучше мама, чем какая-нибудь Элина.

Когда Гоша отключился, Георгий Георгиевич спросил Элину Виленовну:

— Ты чего сигнализировала?

— Ты не представляешь, на какой след мы вышли, — прошептала она. — Рехнешься, когда узнаешь.

— Говори.

— Не кабинетный разговор.

— Выйдем.

В шкафу за спиной Георгия Георгиевича умещался небольшой лифт на двоих. Стоять в нем можно было только прижавшись. Георгий Георгиевич уткнулся носом в живот секретарши, а она поглаживала ему затылочек. Георгию Георгиевичу было щекотно и сладко.

Лифт поднял их в зимний сад, на крышу здания МУФРа, откуда открывался вид на площадь Белорусского вокзала.

Там воняло бензином, стоял шум и треск от машин, толпившихся внизу, рядом ревела потоками автомобилей Тверская улица. Площадка зимнего сада была огорожена железным забором, покрашенным в ржавый цвет, чтобы снаружи не догадались, какое богатое учреждение таится в здании между Третьей и Четвертой Брестскими улицами.

— Надо отсюда переезжать, — сказал Георгий Георгиевич. — А то отравимся.

— Нельзя переезжать, — возразила Элина Виленовна. — Зато здесь нам никто не завидует. Думают, что мы еле-еле концы сводим.

— Докладывай. — Георгий Георгиевич не любил разговоров на неприятные темы. Он хотел, чтобы вокруг все были довольны, а он счастлив.

— Это она, — сказала Элина Виленовна. — Из породы Василисы Прекрасной. Слыхали?

— Что-то в детстве мне говорили, — согласился Георгий Георгиевич. — Напомни.

Надо сказать, что сказок Георгий Георгиевич не выносил. Там все были богатыри и рыцари. А толстому мальчику небольшого роста даже в дураках места не находилось.

— Это Царевна-лягушка. Их и раньше было немного, а в наши дни, по моему мнению, они вымерли окончательно. Оказывается, одна осталась. Сидит в болоте, отличается от обычных лягушек только бриллиантовой короной на голове, но если ее отыщет добрый молодец, она превращается в царевну.

— И что же?

— А то, что может стать женой доброго молодца и дать ему полцарства.

— И у моего Гоши есть шанс? — обрадовался Георгий Георгиевич.

— Не он нашел царевну… нет, не он… — Элина Виленовна задумалась, потом потрепала своего шефа по пухлой, в красных жилках щеке и добавила: — И вообще, мне вся эта история не очень нравится. Похоже на инсценировку. И лягушка не настоящая, и принцесса не та. Надо проверить корону. Если она из стекла, а тем более фабричной работы, значит, они нас разыгрывают. Но если корона настоящая, значит, есть шансы.

Георгий Георгиевич понял далеко не все. Поэтому спросил свою секретаршу:

— Элина, скажи искренне, этот случай может быть связан с нашими планами?

— На это я надеюсь, — сказала Элина, — и от этого трепещу.

— Значит? — прошептал с надеждой ее шеф.

Элина отогнала осу, которая вертелась рядом, и крикнула ей вслед:

— Лучше не возвращайся!

— А я все слышала! — завизжала оса издали.

— Нигде покоя нет, — вздохнула Элина.

— Враги или конкуренты? — спросил Георгий Георгиевич.

— Конкуренты, — ответила Элина и продолжала: — Эту корону надо добыть, чего бы нам это ни стоило. И ваш мальчик этого не сможет сделать.

— Мой Гоша? — Георгий Георгиевич хотел было рассердиться, но вспомнил, как он любит своего сына и поэтому хочет ему безопасного счастья. Поэтому он сказал: — Высылай ему подмогу. Можешь взять мой вертолет.