Убейте меня - [9]

Мужчины ушли далеко вперед, а мы с моим отцом шли за ними следом. Перед тем как скрыться в лесу, я обернулся и посмотрел на женщину, которая спасла мне жизнь. Она стояла и смотрела на меня. Я видел ее печальную улыбку.

— Старая ведьма. Все называют ее Паучихой, — отец подтолкнул меня вперед, — не пялься на нее.

На прощание я махнул ей рукой, и мы скрылись в гуще деревьев. Едва это произошло, как отец схватил меня за шиворот и толкнул вперед.

— Я сказал тебе не пялиться!

Я чуть не упал на тропинку, но удержался. Отца бесил один только мой вид. Не удивлюсь, если в тайне ото всех он мечтал найти мой труп. Но я оказался живуч.

— Рассказывай, ублюдок, как ты осмелился бросить задание, которое я тебе поручил? Едва оставшись без присмотра, ты тут же бросился гулять со своими дебилами-дружками. Не удивлюсь, если это они тебя покалечили.

Я молчал, а он ждал ответа. От злости отец совсем позабыл, что я не могу говорить. Тогда я повернулся и показал руками на свое горло.

— Вот дерьмо!

Отца охватила досада. Он сплюнул на землю, затем толкнул меня вперед и начал рассуждать вслух:

— Вы вместе играли, и ты взбесил их своей дурацкой выходкой. Естественно, они разозлились и поколотили тебя. Однако, не рассчитав своих сил, повредили шею.

В тот момент я подумал, что это самое логичное из всех объяснений моей травме. Правда он путает шею с горлом. Ну да ладно. Я не стал спорить и, повернувшись, кивнул.

— Вот видишь, — услышал я в ответ, — твоего отца не проведешь. Я умный и далеко не дурак, в отличие от тебя.

Да уж! Ничего не скажешь. Я шел вперед, однако в какой-то момент отец меня обогнал. Мне пришлось почти бежать за ним, чтобы не потеряться вновь.

Я шел и смотрел на его широкую спину. Судьба бросала меня от одного мучителя к другому. Как насмешка надо мной в этой жизни их было двое. Как будто и одного было мало.

Один насиловал, другой избивал. Один это делал тайно, второй при свидетелях. Никакого просвета и спасенья. Никто не мог помочь.

Неужели я буду жить так всю оставшуюся жизнь? Неужели нет никакого выхода? Я должен был придумать, как мне избавиться от всего этого. Как начать другую жизнь. Но как? Тогда я этого не знал и был далек от решения.

Горло было повреждено. Я не мог произнести ни слова. Однако это было не самым худшим. Самым худшим было бы то, что больше я никогда не смог бы говорить. Травма была серьезной, по крайней мере, так бормотала колдунья, ухаживая за мной. Мне срочно требовался врач. Но отец не спешил меня ему показывать.

Да, я снова все еще жив. Что может быть хуже?

31 мая 1989 года

Я все еще не мог говорить. Молча выслушивал и кивал. Иногда писал ответ на листке бумаги. Чтобы каждый раз не бегать по дому и не искать, на чем написать, мать подарила маленький блокнот и карандаш. Я носил их с собой.

Тридцать первого мая я был один дома. Это было воскресенье. Вся семья уехала в город, за покупками. Взяли всех детей, кроме меня.

Как обычно в это время я уже прибрал в доме, вымыл посуду и заправил все постели. Оставалось свободное время на эскизы. Я сел за стол и достал из верхнего ящика стопку бумаг. На самом верхнем листке стал быстро изображать маленькую сторожевую башенку. Нет, она не походила не средневековую. Это была фантастическая башня. На скале сидела летучая мышь, одно крыло которой закрывало низ скалы. Второе же крыло было сложено, и маленькие коготки держались за высокий шпиль. Мышь будто бы смотрела вдаль, высматривая врага.

Зловещая мордочка должна была предупреждать о том, что жители башни не настроены на мирные переговоры, однако и нападать первыми не станут.

На высоком шпиле развевался разорванный флаг, демонстрирующий былые сражения в этих местах.

Рисунок получился впечатляющим. Именно эту башню я видел в своем ярком сне. У меня прям руки чесались начать выстраивать его. Без лишних раздумий я положил на стол приготовленный картон и рассыпал спички.

У некоторых спичек я ножницами отстриг круглые головы и сложил отдельно. Они мне пригодятся при украшении башни.

Так я просидел несколько часов. Остановился лишь к ночи, когда к дому подъехал отцовский автомобиль. Это значило, что семья вернулась из города, и мне необходимо убрать со стола.

Я взял картон, на котором уже стояла основа башни, и спрятал его под свою кровать. Эскиз сложил в черную папку и закинул за спинку кровати.

Отец распахнул забор и загнал машину в гараж. В дом первой вошла мать. В руках у нее были две тяжелые сумки. Конечно, я кинулся к ней помочь.

— Как ты, сынок?

Уставшие глаза как всегда излучали тревогу за меня. Тревогу и бессилие.

Я лишь кивнул в ответ, мол, все хорошо, не переживай. Пока она снимала дорожный плащ, открыл первую сумку и стал выкладывать на стол продукты.

— Сынок, как твой замок? Ты закончил?

Я выпрямился и утвердительно кивнул.

Тогда она, взяв меня за руку, повела в детскую.

— Пока никого (остальные собирают сумки из машины), покажи свою работу.

Меня не стоило просить дважды. Мое увлечение стало для нас с мамой общим секретом. Когда она узнала о том, что сестра разбила мой первый домик, то придумала выход.

Каждый раз, когда я заканчивал выстраивать спичечные замки, она относила их в безопасное место. Место, о котором даже я не знал.