Убей или умри! - [29]

Шрифт
Интервал

Меня заметили, над головой роем свистят пули. Нужно срочно менять позицию. Откатываюсь назад, ползу и сваливаюсь в траншею на труп солдата с пробитой каской. Наши пулеметы строчат не смолкая, сухо щелкают карабины. Сколько времени мы сможем продержаться, не представляю. То и дело ловлю в прицел очередного ивана и нажимаю на спусковой крючок. С такого расстояния не промахиваюсь, и каждая выпущенная мной пуля достигает цели. Толку от этого немного, натиск русских яростен и сокрушителен.

Дым заполоняет все пространство, я почти ничего не вижу. На левом фланге ребята отбиваются, вступив врукопашную с русскими пехотинцами. Непроизвольно проверяю, на месте ли нож.

— Эй! — кто-то меня хлопает по плечу. Резко оборачиваюсь, готовый ударить прикладом, но это оказывается Стайер.

— Потише, приятель, так можно мне и лицо подпортить, — щерится он в улыбке поломанными зубами.

— Как думаешь, продержимся? — выкрикиваю я.

— Не думаю, — Стайер затравленно оглядывается. — Бежать надо.

— А приказ?

— К черту все приказы! Нас сейчас все равно сомнут! Еще полчаса, и мы все покойники!

— Нельзя! — ору я ему в ухо. — Надо держаться!

— Ты еще не понял, — скрежеща зубами, впивается в меня взглядом Стайер. Его обожженное лицо сейчас кажется демоническим. — Нам всем конец! Они прут напролом. Мы не остановим… Танки уже прорвались! А в окопах мальчишки обосранные сидят, что с них толку!

— Хватит! — стараюсь переорать шум боя. — Где Бауер?!

— В жопу твоего Бауера, и всех вас вместе с ним! Я ухожу, а ты делай, что хочешь. Можешь, застрелиться из этого своего дерьма, — Стайер тычет пальцем в мой карабин. — С оптикой не промахнешься.

— Где Бауер?! — хватаю его за грудки.

— Возится с этими сопляками там, пытаясь удержать весь этот сброд. Убери руки!

Он вырывается и перебирается через окопы. Низко пригибаясь к земле, бежит в сторону тыла. К нему присоединяются еще несколько человек. Безумец! Если его арестуют жандармы, ему не отвертеться. Расстреляют на месте. Уж лучше здесь подохнуть.

Бегу вдоль траншеи, спотыкаясь на расстрелянных гильзах и поскальзываясь на лужах крови. Мимо, в другую сторону, проскакивают несколько пехотинцев. Они сильно торопятся, на их лицах застыл испуг.

— Стоять! — ору я. Последний останавливается и поворачивается.

— Вы куда?! — направляю на них карабин, и они все замирают в нерешительности. — Вас прямо здесь пристрелить?

— Там русские! — дрожа всем телом, показывает рукой один из новобранцев.

— И что?! А кого вы хотели там увидеть?! Держать линию обороны, суки трусливые!

Мой грозный вид и направленное на них дуло карабина возымели действие. Солдаты стоят, переминаясь в нерешительности, а потом нехотя направляются обратно.

Капитана Бауера нигде видно, а огонь настолько плотный, что словить пулю проще простого. Стоит только высунуться, и конец. На наших позициях творится полный бардак. Солдаты бегают в разные стороны, раненые истошно кричат, зовя на помощь. Санитары с работой не справляются, оберегая свои жизни, и без крайней необходимости на рожон не лезут. Небо почернело от гари, пороховой дым повсюду, едко разъедает ноздри. Все вокруг превратилось в сплошной кошмар. Безумие, кругом абсолютное безумие!

На меня кидается один из новобранцев, сует под нос руку. Кисть оторвана. Обожженный кусок плоти, с которого свисают черные горелые лохмотья кожи. Рядовой дико визжит, и я не могу разобрать ни слова. Может, он принимает меня за санитара? Не знаю, и знать не хочу. Я цинично отмахиваюсь от него, отталкиваю и пробираюсь дальше. В таком состоянии трудно контролировать эмоции.

Бауера нахожу за пулеметом на позиции. Он стоит, прищурив один глаз, и короткими очередями стреляет по наступающим русским из пулемета МГ-34. Отстрелянные дымящиеся гильзы сыплются на труп «желторотика», которому я совсем недавно помогал зарядить ленту. Парню пуля вошла точно в глаз. Из черной глазницы вытекает бурая жижа.

— Что делать?! — кричу капитану в ухо.

— Стоять насмерть, — не оборачиваясь и продолжая стрелять, отвечает Бауер.

— Но мы погибнем, их слишком много!

— Сам пристрелю любого, кто дернется, — капитан отрывается от пулемета, и пристально смотрит мне в глаза. Я решаю не говорить Бауеру про позорный побег Стайера и его друзей. Капитан делает свое дело до конца, и я отчетливо понимаю, что он умрет здесь, но не отступит. С пробитой головой, с оторванной конечностью, он будет держать позиции до последнего вздоха и требовать того же от каждого бойца.

— Ладно, справимся, — киваю я. — Не в первый раз.

— Иди к черту, не отвлекай! — отмахивается от меня Бауер и продолжает стрелять из пулемета.

— Где Земмер, вы видели его?

— Он в церкви, фон Хельц приказал устроить там огневую точку.

— Что?! — в ужасе восклицаю я и стремглав бросаюсь к церкви. Парня надо спасать, там он слишком хорошая мишень. Если он расположился в церкви, артиллерия и танки рано или поздно сровняют с землей вместе с храмом.

Теперь бегу, одержимый лишь одной мыслью — спасти мальчишку! Я чувствую ответственность за него. Приказы сумасбродного майора фон Хельца не стоят ни гроша. Я видел местность и знаю, как нам тут воевать. В штабе по карте этого не понять, и тонкости снайперской работы ему не известны. Мальчишка обречен, и что хуже всего, я его об этом предупреждал. А что толку?! Капитан Бауер, который чтит приказы сверху, посылает людей на смерть, следуя распоряжениям. Огневая точка на башне? Прекрасно!


Еще от автора Михаил Юрьевич Парфенов
Стрелки Дикого Запада — шерифы, бандиты, ковбои, «ганфайтеры»

НОВАЯ книга от автора бестселлера «Индейцы Дикого Запада в бою», позволяющая взглянуть на историю американского Фронтира с другой стороны, глазами «бледнолицых» — шерифов и бандитов, ковбоев и «ганфайтеров», «одиноких рейнджеров» и охотников за скальпами. Всё о самых знаменитых стрелках Дикого Запада, живших «по закону револьвера»: «Бог создал людей сильными и слабыми, а полковник Кольт уравнял их шансы». Уникальная энциклопедия, не имеющая себе равных. Неприукрашенная правда о прославленных героях вестернов, чьи имена вошли в легенду, — от Хоакина Мурьеты, Джесси Джеймса и Дикого Билла Хикока до Билли Кида, Уайетта Эрпа и Бутча Кэссиди.Коллекционное элитное издание на мелованной бумаге высшего качества иллюстрировано сотнями цветных картин и портретов, эксклюзивных дагеротипов и фотографий.


Изгой: история воина

 Техас, XIX век. Время жестоких войн и жадных до чужой земли белых поселенцев. История молодого воина из племени команчей, позволяющая читателю не только окунуться в мир захватывающих приключений, но и узнать много нового о жизни краснокожих воителей Дикого Запада."Вестерн" от известного знатока индейцев и Дикого Запада Стукалина Юрия, автора "Энциклопедии военного искусства индейцев Дикого Запада", "Индейские войны. Завоевание Дикого Запада", "Стрелки Дикого Запада: шерифы, бандиты, ковбои, ганфайтеры" и др.


Наши павшие нас не оставят в беде. Со Второй Мировой — на Первую Звездную!

Грозный полдень XXII века. Земля истекает кровью в Первой Звездной войне, неся невосполнимые потери под ударами Чужих, которые превосходят людей по численности в тысячи раз. Кто спасет человеческую расу от полного истребления? Как пополнить Космофлот и наземные войска? Где взять опытных пилотов, стойкую обученную пехоту, подготовленных снайперов? Только в далеком прошлом, на фронтах Великой Отечественной, вытаскивая их оттуда за миг до гибели и перенося в будущее! Ведь во всей человеческой истории не было лучших бойцов, чем ветераны Красной Армии, Вермахта и Люфтваффе.


В аду говорят по-русски

Два бестселлера в одной книге! Лучшие романы об ужасах войны против России. Кровавый ад Восточного фронта глазами немецкого снайпера и командира тяжелого танка «Тигр». Они как молитву затвердили жестокую фронтовую мудрость: «убей или умри!». Они были убежденными нацистами, верившими в свое расовое превосходство над «иванами», - пока беззаветная отвага и стойкость советского солдата не заставили их усомниться в прежней вере, а смерть не окликнула их по-русски…На Восточном фронте без перемен. Попав сюда, не рассчитывай вернуться живым, распрощайся с надеждой - и учи русский язык! Не для того, чтобы просить о пощаде - на этой проклятой войне нет места ни прощению, ни милосердию.


Рекомендуем почитать
Вестники Судного дня

Когда Человек предстал перед Богом, он сказал ему: Господин мой, я всё испытал в жизни. Был сир и убог, власти притесняли меня, голодал, кров мой разрушен, дети и жена оставили меня. Люди обходят меня с презрением и никому нет до меня дела. Разве я не познал все тяготы жизни и не заслужил Твоего прощения?На что Бог ответил ему: Ты не дрожал в промёрзшем окопе, не бежал безумным в последнюю атаку, хватая грудью свинец, не валялся в ночи на стылой земле с разорванным осколками животом. Ты не был на войне, а потому не знаешь о жизни ничего.Книга «Вестники Судного дня» рассказывает о жуткой правде прошедшей Великой войны.


Тамбов. Хроника плена. Воспоминания

До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.


Великая Отечественная война глазами ребенка

Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.


С отцами вместе

Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.


Из боя в бой

Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.


Катынь. Post mortem

Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.


Оскал «Тигра». Немецкие танки на Курской дуге

Июль 1943 года, Курская дуга. Переломный момент Великой Отечественной войны. Собрав огромные силы — до миллиона бойцов, около трех тысяч танков, самоходок и штурмовых орудий, — гитлеровцы пытаются прорвать фронт и вновь захватить стратегическую инициативу. На острие главного удара идут грозные Pz.VI Tiger элитной дивизии «Grossdeutschland» («Великая Германия»). Немецкие танковые асы уверены в своем превосходстве над «иванами». Они не сомневаются в «военном гении фюрера» и скорой победе Рейха. Их неуязвимые «Тигры» со 100-миллиметровой броней, мощнейшим орудием и непревзойденной цейсовской оптикой должны сокрушить любую оборону… Но здесь, на Курской дуге, нашла коса па камень! Здесь Красная Армия сломает хребет Вермахту.


Абвер против СМЕРШа. Убить Сталина!

Новый боевик от автора бестселлера «Русский диверсант абвера». Завершение сверхсекретной операции «Sprung des Tigers» («Прыжок тигра»), которая должна изменить ход Второй Мировой войны. Немецкий агент, прошедший выучку у легендарного Скорцени, против оперативников СМЕРШа и НКВД.Он заброшен в советский тыл со спецзаданием, которое обязан выполнить любой ценой. Его абвергруппе доверена ключевая роль в покушении на Сталина. По его следу идут лучшие «волкодавы» Абакумова и Берии. Его обложили, как волка, засадами и патрулями, его явки провалены, а «парши» (смершевское прозвище немецких агентов-парашютистов) ликвидированы военными чекистами.


Русский диверсант абвера. Суперагент Скорцени против СМЕРШа

Он — русский диверсант абвера, агентурная кличка Крот, личный номер 88-25026 (а на смершевском сленге таких агентов-парашютистов зовут «паршами»). Сын расстрелянного белого офицера, он люто ненавидит «безбожный сталинский режим» и готов сотрудничать не то что с гитлеровцами, а с самим Дьяволом, лишь бы освободить Россию от «красной чумы». Он прошел спецподготовку в лучшей разведшколе абвера под руководством самого штурмбаннфюрера СС Скорцени и пережил две «заброски» в глубокий советский тыл, вернувшись с ценными сведениями и заслужив боевые награды Рейха.


«Мессер» – меч небесный. Из Люфтваффе в штрафбат

«Das Ziel treffen!» («Цель поражена!») — последнее, что слышали в эфире сбитые «сталинские соколы» и пилоты Союзников. А последнее, что они видели перед смертью, — стремительный «щучий» силуэт атакующего «мессера»…Гитлеровская пропаганда величала молодых асов Люфтваффе «Der junge Adlers» («орлятами»). Враги окрестили их «воздушными волками». А сами они прозвали свои истребители «Мессершмитт» Bf 109 «Der himmlisch Messer» — «клинком небесным». Они возомнили себя хозяевами неба. Герои блицкригов, они даже говорили на особом «блиц-языке», нарушая правила грамматики ради скорости произношения.