Уберто и маленькие рыцари - [2]

Вот, приехав на карете в графский двор, Уберто не смог не отметить, насколько сильно выдержано имение в готическом стиле. Всё это напоминало приезд итальянских послов в Германскую империю, но территория, площадью в 15 га ошеломили де Лоренцо. Куда бы ни подошёл он, чем бы ни любовался — не к чему было придраться. Итак, Уберто встретил добродушный слуга, который довольно-таки приветливо отвёл мессера прямиком в кабинет маркграфа. Когда они вошли на верхний этаж, в кабинете Моритьелло раздался сильный стук.

«Это господин забил свинцовый гвоздь, — в который раз уже он вешает свои почётные грамоты и награды. Господин Генрих очень успешный человек». Но, когда Уберто и слуга вошли в кабинет, перед ними предстала жуткая картина — Генрих Моритьелло лежал в луже крови, его голова была разбита, словно её ударили чем-то твёрдым. Очевидцам осталось только наблюдать ужасное место преступления.

— Мессер Уберто, — с неким страхом позвал Уберто прислужник. — Вот оно — орудие убийства!

Это был окровавленный молоток — видимо, маркграф забивал им гвозди.

Для Уберто это была не столько потеря кусочка фамильной земли, сколько потеря верного друга. Вдруг Лоренцо обнаруживает маленький клочок бумаги, который находился в руках Генриха. В этой записке всего лишь были написаны такие слова «homicidis percutiamque omne proditor, cujus anima contaminatus est in tenebris praeteritum!», что говорило о том, что убийцы будут убивать каждого предателя, чья душа была осквернена тёмным прошлым. Но ведь такого с Моритьелло не было, потому что Уберто знал его, как удачливого предпринимателя и ведущего деятеля на благо Флоренции. После этого Уберто в последний раз осмотрел комнату, чтобы удостовериться в том, нет ли ещё следов пребывания убийц.

— Эта книга, кажется, неестественно наклонена, — сказал Уберто.

Когда он потянул за неё, книжная полка как-то странно зашумела, будто за ней есть комната. Так и есть — это была дверь в тайную комнату Генриха. Это довольно-таки предсказуемо потому что многие предприниматели из-за своей параноидальности прятали договора и переписку, которые должны были оставаться в секрете.

Войдя в комнату, Уберто узрел пред собою знамёна особой росписи — это был щит, на котором изображён треугольник, в центре которого находилась надпись «Akazia».

«Поразительно, — подумал Уберто. — Такого я ещё не видел! Но почему такой герб, ведь он в полной мере не соответствует стандарту рыцарского рода?»

Следующие дни Уберто мучили страшные сны — смерть жены, междоусобицы потомства, пожар в городе и смерть. Это сопровождалось головными болями и утренней хандрой. Уберто они казались вещими, будто это всё происходило наяву… или произойдёт? Это повредило ясный ум Лоренцо — он был озадачен убийством Генриха! Он нанял следователей, но те топтались на месте. Никто не мог помочь. Безусловно, ответ был один — тайный орден, чьё название оставалось в секрете. Именно такие мысли посещали Уберто. Также его посещали мысли о том, что покушение готовится и на него самого! Кажется, что это расследование будет достаточно весомым в его жизни!

Через неделю Уберто уже забыл о происшествиях, и, возможно, всё встало на свои места. Теперь Лоренцо мог заняться тем, что ему было по нраву: охотой, политическими делами, а также изучением этих таинственных символов, которые могут быть небезопасными. Быть может, это орден, который преследует очень опасные цели, несовместимые с общечеловеческими понятиями…

Глава II — Rientrano

Отойдя от проблем, Уберто на досуге задумался о том, куда деть свои владения, накопленные за такое долгое существование династии Лоренцо. Думать-то рано, но Уберто уже тридцать пять, и он готов пустить корни. Прогуливаясь в тёплый весенний денёк в парке, Уберто одиноко и грустно, словно зачарованный, смотрел на нежный закат, и ему казалось, что солнце своими лучами обнимало и согревало его душу. И вдруг одним неосторожным движением Уберто случайно задел девушку, от чего она упала.

Это была дивная девушка, будто тот солнечный луч, который само солнце послало на землю. Ее платье было необычайно красивым — белое с золотистыми узорами. Самой девушке было лет двадцать пять. Уберто она определённо понравилась. Долгое время он не мог отвести глаз и даже не мог придумать, что сказать.

— Извините, — произнёс Уберто — я не хотел.

— Io sto bene, не переживайте, — ответила девушка. Её голос был, словно песня, которую Уберто слушал с необыкновенным интересом.

— Позвольте спросить о вашем происхождении, — с некоторым трепетом выдавил из себя де Лоренцо, — столь золотистые волосы и небесноголубые глаза вряд ли пожелают появиться здесь и встретиться со мной — простым мессером.

— Не стоит, Costosi. Имею честь высказать своё иностранное происхождение, но, скажу, что я родилась севернее Италии.

— Наверное, и имя у вас столь прекрасное…

— Элен. Думаю, что более непримечательного имени нет.

— Да что вы, это имя лишь подчёркивает вашу грациозность…

Последующие дни так и протекали с лёгким флиртом, ужинами и бокалами красного вина. Уберто не мог оторвать глаз от красоты Элен. Он понял, что влюбился в нее. Уберто рассказывал о своих подвигах, а Элен с большим интересом слушала и лишь иногда прикрывала рот, хихикая над забавными шутками. Через шесть месяцев Уберто решился на особенно благородное деяние — он привёл своё счастье в необычайно красивый ресторан, где подавали очень вкусные блюда на посуде не столько с голубой каёмочкой, сколько с платиновой. Итак, стоило только Уберто замешкаться, как Элен начала тяжело вздыхать: