Убегающий от любви - [21]
Обедать нас повели в китайский ресторанчик, перед входом в который стоял большой картонный дракоша и держал в лапках рекламу, обещавшую роскошный обед всего лишь за тридцать девять франков девяносто девять сантимов. Обед был действительно очень вкусный, но впечатление подпортил Спецкор, сболтнувший, будто изумительное мясное рагу приготовлено из собаки. Особенно переживала Алла, ибо дома у нее остался не только сын Миша, но и пудель Гавриил. Потом был музей Орсе. Перед входом, на площадке, окаймленной каменными фигурами, выстроилась довольно приличная очередь.
— Ура! — закричал Торгонавт. — Я выиграл!
— Я бы вам не отдал коньяк! — огорошил его Спецкор. — Очередь за искусством — это святое…
Мадам Лану объяснила, что раньше здесь был обыкновенный вокзал, но со временем необходимость в нем отпала и его переоборудовали в музей искусства XIX века.
— Они из вокзалов — музеи, а мы из музеев — вокзалы! — сказал я.
— Молодой человек, вы забываете, где находитесь! — возмутился Диаматыч.
— Он уже вспомнил и больше не будет! — поручился за меня Спецкор, а бровями показал: «Да, сосед, ты абсолютно прав!»
Когда мы вошли в музей с высоким переплетчато-прозрачным, как у нас в ГУМе, потолком, мадам Лану разъяснила, где что можно посмотреть, и вручила каждому по бесплатному проспекту. Мы разбрелись кто куда. Пипа Суринамская завистливо бродила возле портретов салонных красавиц и внимательно разглядывала их туалеты. Гегемон Толя пошел искать WC и застрял возле крепкотелых майолевских женщин. Товарищ Буров и Друг Народов остановились возле «Олимпии» и заспорили, сколько она могла бы потянуть на аукционе в Сотби. Удивил Торгонавт: он рассматривал картины через сложенную трубочкой ладонь и приговаривал: «Какие переходы! Какой мазок!» Увидев нас, он обрадовался и повел показывать «умопомрачительного» Пюви де Шаванна. При этом он возмущался тем расхожим мнением, которое бытует о торговых работниках, а ведь среди них есть люди тонкие, образованные. В частности, он, Торгонавт, уже много лет собирает молодой московский авангард.
После музея был запланирован официальный визит в советское посольство. В автобусе Алла наклонилась ко мне и тихо сказала:
— Костя, у меня к вам просьба!
— Слушаю и повинуюсь! — ответил я, точно джинн, скрестив на груди руки.
— Буров просил меня вечером зайти к нему в номер…
— Зачем? — ревниво спросил я.
— Сказал, хочет посоветоваться… Я же в активе руководства…
— Ага, посельсоветоваться! Ясно…
— Костя, я прошу вас, — и она положила свою ладонь на мою руку. — Я пойду в десять часов. А вы через пятнадцать минут постучитесь к нему. На всякий случай… Вообще-то я уверена, что справлюсь сама. Знаете, бабушка научила меня специальному взгляду, отрезвляющему мужчин…
Алла вдруг отстранилась, вскинула голову и окатила меня ледяным презрительным взглядом, явно обладающим нервно-паралитическим воздействием.
— Ну, как? — спросила она, снова наклоняясь ко мне. — Действует?
— На меня действует, — сознался я. — А как на Бурова, не знаю. Так что постучу обязательно, тем более что я обещал Пековскому…
Алла посмотрела на меня с каким-то недоумением, разочарованно улыбнулась и отвернулась к окну…
Здание посольства — монстр, появившийся на свет в результате соития конструктивизма и эпохи украшательства, — располагалось, как объяснила мадам Лану, в чрезвычайно фешенебельном районе Парижа. Встретили нас так, как встречают гостей, от которых не удалось отвязаться. Подтянутые ребята нехотя проводили нас в комнату, куда минут через десять нехотя зашел молодой человек, удивительно похожий на нашего Друга Народов (они даже переглянулись), но только с величественною усталостью в движениях и ровными зубами. Пока товарищ Буров докладывал о целях и задачах нашей спецтургруппы, молодой дипломат кивал и с недоверием разглядывал скороходовские башмаки Гегемона Толи.
— Нравится Париж? — спросил он отечески.
— Очень! — простодушно ответили мы.
— Может быть, нужна наша помощь? — поинтересовался он таким тоном, что попросить после этого о чем-либо мог лишь человек, напрочь лишенный совести.
— Нет. У нас все в порядке, — ответил Друг Народов, поедая глазами своего везучего двойника. — Группа дружная, дисциплинированная…
Томный полпред равнодушно кивнул, внимательно поглядел на часы и для вежливости полюбопытствовал:
— Может быть, есть вопросы?
— Скажите, а трудно здесь работать? Все-таки капиталистическое окружение! — заискивающе спросил Диаматыч.
— Даже не представляете себе, как трудно! — вдруг оживился он. — Страшно тяжело! Все время на нервах. Все время буквально в боевой готовности! Вот позавчера: опять диверсия… Выхожу на улицу, чтобы поехать за город, а у моего «мерса» проколота шина… Понимаете?
— Ужасно! — вдруг вылетело у меня. — А я вот недавно оставил велосипед возле универсама, возвращаюсь — нет! Представляете?!
Международный юноша поморщился и встал, давая понять, что после такого глумления говорить ему с нами просто не о чем… Возле автобуса Друг Народов набросился на меня с упреками:
— Как вы посмели?! Это такой уровень!
— Ну и правильно! — заступился за меня Спецкор. — Нечего выпендриваться!
Новая книга известного русского писателя Юрия Полякова «Совдетство» – это уникальная возможность взглянуть на московскую жизнь далекого 1968 года глазами двенадцатилетнего советского мальчика, наблюдательного, начитанного, насмешливого, но искренне ожидающего наступления светлого коммунистического будущего. Автор виртуозно восстанавливает мельчайших подробностях тот, давно исчезнувший мир, с его бескорыстием, чувством товарищества, искренней верой в справедливость, добро, равенство, несмотря на встречающиеся еще отдельные недостатки. Не случайно новое произведение имеет подзаголовок «книга о светлом прошлом».
Юрий Поляков – не просто известный писатель, но автор, которого интересно перечитывать. Его произведения, выйдя в свет, сразу стали бестселлерами. Они выдержали рекордное количество переизданий, переведены на иностранные языки, экранизированы.«Козленок в молоке» – это остроумный сатирический роман о том, как полуграмотного мытищинского мужика можно легко превратить в гениального богемного писателя-авангардиста.Читатель, как всегда, встретит в прозе Ю.Полякова захватывающие сюжеты, социальную остроту, психологическую достоверность, легкий юмор и утонченную эротику.
В своем новом романе с вызывающим названием «Веселая жизнь, или секс в СССР» Юрий Поляков переносит нас в 1983 год. Автор мастерски, с лукавой ностальгией воссоздает давно ушедший мир. Читателя, как всегда, ждет виртуозно закрученный сюжет, в котором переплелись большая политика, номенклатурные игры, интриги творческой среды и рискованные любовные приключения. «Хроника тех еще лет» написана живо, остроумно, а язык отличается образностью и афористичностью. Один из критиков удачно назвал новый роман Полякова «Декамероном эпохи застоя».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Вышедшая год назад книга известного русского писателя Юрия Полякова «Совдетство. Книга о светлом прошлом» сразу стала бестселлером, покорив читателей трогательной достоверностью картин минувшего и глубиной проникновения в сложный внутренний мир советского ребенка. Критика уже успела поставить эту «вспоминальную» прозу в один ряд с «Летом Господним» Ивана Шмелева и «Детством Никиты» Алексея Толстого. И вот долгожданное продолжение – «Совдетство 2». Мы снова встретимся с полюбившимся нам шестиклассником Юрой Полуяковым, пройдем с ним по летней Москве 1968 года, отправимся на майский семейный пикник в Измайловский парк, предпримем путешествие на деревню к дедушке в волжскую глухомань, посидим у прощального пионерского костра и узнаем, как это непросто, если тебе нравится Ирма – самая красивая девочка третьего отряда…
Новая книга известного писателя Юрия Полякова «По ту сторону вдохновения» – издание уникальное. Автор не только впускает читателя в свою творческую лабораторию, но и открывает такие секреты, какими обычно художники слова с посторонними не делятся. Перед нами не просто увлекательные истории и картины литературных нравов, но и своеобразный дневник творческого самонаблюдения, который знаменитый прозаик и драматург ведет всю жизнь. Мы получаем редкую возможность проследить, как из жизненных утрат и обретений, любовного опыта, политической и литературной борьбы выкристаллизовывались произведения, ставшие бестселлерами, любимым чтением миллионов людей.
Яркий литературный дебют: книга сразу оказалась в американских, а потом и мировых списках бестселлеров. Эмира – молодая чернокожая выпускница университета – подрабатывает бебиситтером, присматривая за маленькой дочерью успешной бизнес-леди Аликс. Однажды поздним вечером Аликс просит Эмиру срочно увести девочку из дома, потому что случилось ЧП. Эмира ведет подопечную в торговый центр, от скуки они начинают танцевать под музыку из мобильника. Охранник, увидев белую девочку в сопровождении чернокожей девицы, решает, что ребенка похитили, и пытается задержать Эмиру.
В сборник произведений современного румынского писателя Иоана Григореску (р. 1930) вошли рассказы об антифашистском движении Сопротивления в Румынии и о сегодняшних трудовых буднях.
В 1000 и 1001 годах в геолого-исследовательских целях было произведено два ядерных взрыва мощностью 3,5 и 10 килотонн соответственно.
«Сталинград никуда не делся. Он жил в Волгограде на правах андеграунда (и Кустурица ни при чем). Город Иосифа не умер, а впал в анабиоз Мерлина или Артура. То тут, то там проступали следы и возникали звуки. Он спал, но он и боролся во сне: его радисты не прекращали работу, его полутелесные рыцари — боевики тайных фемов — приводили в исполнение приговоры, и добросовестный исследователь, знаток инициаций и мистерий, отыскал бы в криминальной газетной хронике закономерность. Сталинград спал и боролся. Его пробуждение — Белая Ротонда, Фонтан Дружбы, Музкомедия, Дом Офицеров, Планетарий.
«…Вообще-то я счастливый человек и прожила счастливую жизнь. Мне повезло с родителями – они были замечательными людьми, у меня были хорошие братья… Я узнала, что есть на свете любовь, и мне повезло в любви: я очень рано познакомилась со своим будущим и, как оказалось, единственным мужем. Мы прожили с ним долгую супружескую жизнь Мы вырастили двоих замечательных сыновей, вырастили внучку Машу… Конечно, за такое время бывало разное, но в конце концов, мы со всеми трудностями справились и доживаем свой век в мире и согласии…».
Роман, написанный на немецком языке уроженкой Киева русскоязычной писательницей Катей Петровской, вызвал широкий резонанс и был многократно премирован, в частности, за то, что автор нашла способ описать неописуемые события прошлого века (в числе которых война, Холокост и Бабий Яр) как события семейной истории и любовно сплела все, что знала о своих предках, в завораживающую повествовательную ткань. Этот роман отсылает к способу письма В. Г. Зебальда, в прозе которого, по словам исследователя, «отраженный взгляд – ответный взгляд прошлого – пересоздает смотрящего» (М.
Известный российский писатель, автор культовых романов и повестей, Юрий Поляков – мастер диалога. Искрометный юмор и умение закручивать умопомрачительные сюжеты сделали его любимцем режиссеров. Пьесы Юрия Полякова неизменно собирают полные залы не только в России, но и за рубежом.Искрометный юмор, лихо закрученный сюжет и утонченная эротика – отличительные черты прозы Юрия Полякова. И при этом многие мужчины считают его чуть ли не предателем, а многие женщины – профессиональным проводником по закоулкам мужской души.
Юрий Поляков – известный русский писатель, мастер современной прозы, автор «бессрочных бестселлеров». В сборник «Как блудный муж по грибы ходил…» включены два его знаменитых романа «Замыслил я побег…» и «Грибной царь», а также повесть «Возвращение блудного мужа». Все три вещи объединены общей, «семейственной» темой. Автор со свойственной лишь ему увлекательной скрупулезностью исследует знакомые ситуации, когда привычная брачная жизнь попадает в зону турбулентности новой любви-страсти. Что делать? Как спасти семью? А может быть, без колебаний с головой броситься в омут новой, «сначальной» жизни? В каждой из трех историй герои поступают по-разному, ведь каждая семья несчастна по-своему.
«Юрий Поляков — один из моих любимых современных писателей. Его стиль узнаваем с первых строк, его сюжеты не отпускают до последней страницы, его меткие слова и сравнения западают в память, а диалоги увлекают емкой легкостью. Его пьесы — редкое явление нынешней драматургии. Они очень современны, хотя написаны по классическим канонам без хаотичного новаторства, скрывающего беспомощность. Его герои говорят на живом, настоящем русском языке…Репризы и неологизмы из пьес давно перекочевали в живую речь, а это верный признак народности писательского дара.И еще одна особенность этих пьес: они захватывают тебя не только тогда, когда разыгрываются на сцене.
Юрий Поляков – главный редактор «Литературной газеты», член Союза писателей, автор многих периодических изданий. Многие его романы и повести стали культовыми. По мотивам повестей и романов Юрия Полякова сняты фильмы и поставлены спектакли, а пьесы с успехом идут не только на российских сценах, но и в ближнем и дальнем зарубежье.Он остается верен себе и в драматургии: неожиданные повороты сюжета и искрометный юмор диалогов гарантируют его пьесам успех, и они долгие годы идут на сценах российских и зарубежных театров.Юрий Поляков – мастер психологической прозы, в которой переплетаются утонченная эротика и ирония; автор сотен крылатых выражений и нескольких слов, которые прочно вошли в современный лексикон, например, «апофегей», «господарищи», «десоветизация»…Кроме того, Поляков – соавтор сценария культового фильма «Ворошиловский стрелок» (1997), а также автор оригинальных сценариев, по которым сняты фильмы и сериалы.Настоящее издание является сборником пьес Юрия Полякова.