У Волги и на Кубани - [109]

Но вот командующий флотилией С. Г. Горшков отдал приказ на погрузку. Солдаты метнулись по своим местам. Ловко, быстро и сноровисто гвардейцы 1-го стрелкового полка полковника П. Г. Поветкина тянули по деревянному трапу на палубу суденышка легкие орудия, несли ящики с боеприпасами.

А вскоре началась посадка на самоходные баржи, баркасы и мотоботы воинов этого полка и 369-го стрелкового батальона морской пехоты. А у других причалов занимали места на плавсредствах бойцы 6-го гвардейского стрелкового полка полковника В. С. Александровского.

Когда я похвально отозвался о действиях солдат, генерал А. П. Турчинский сказал:

— Они ведь во время подготовки не раз побывали в море, многократно погружали на суда оружие, знают, как его надо крепить, как самим выбираться из воды на берег и как тянуть за собой оружие. Заметили ли вы, товарищ генерал, что к каждому пулемету, миномету и орудию для этого привязаны крепкие веревки? Все надежно.

Работали все действительно очень сосредоточенно, даже не было слышно ни смеха, ни шуток, да и переговаривались воины вполголоса. И сам командир генерал Турчинский, человек живой, храбрый, веселый, сейчас, будто опасаясь, что противник услышит его за несколько десятков километров, тихо проговорил:

— Главное — незамеченными добраться до берега, а на тверди ребята воевать умеют… А сейчас не до шуток.

Да, ведь полки уходят в море, в темноту, через все еще бушующий пролив и бросятся на занятый врагом берег. А потом — пояс проволочных и минных заграждений на берегу и под водой у берега, другие препятствия и неожиданности, И каждый воин сейчас внутренне готовил себя к страшному бою.

К наступлению темноты погрузка и посадка были закончены. В 21.00 десантники на 60 плавединицах должны выйти в Азовское море, пройти по нему около 30 километров, где к ним присоединятся отряды, производившие посадку в портах Кучугуры, Пересыпь, чтобы к 24 часам всем быть на линии старта Кордон Ильича — коса Чушка, а затем устремиться через пролив к крымской земле.

В эти же часы точно такая же работа проходила в портах южного, эльтигенского направления.

Неожиданно снова подул сильный и холодный ветер — норд-ост. За какие-то минуты небо заволокло тучами. Заморосил дождь. По Ахтанизовскому лиману и низовью Кубани забегали белые гребешки. Мотоботы закачались на волнах.

Петрову позвонил командарм-18 К. Н. Леселидзе и доложил, что море зашумело сильнее, что моряки запаздывают с подачей плавсредств и график посадки нарушается.

— Нажмите, Константин Николаевич, добивайтесь, чтобы десантные отряды вышли на старт к 24 часам, — требовал командующий.

А моряки докладывали, что ветер погнал азовскую воду в пролив и бушует волна.

Командующий артиллерией фронта генерал-лейтенант А. К. Сивков сообщил по телефону, что на косе Чушка к артиллерийским огневым позициям подступает вода.

— Можно ли вести огонь? — спросил И. Е. Петров.

— Пока да, — ответил генерал.

Иван Ефимович заслушал доклад командующего Азовской флотилией контр-адмирала С. Г. Горшкова. Сергей Георгиевич сообщил, что Азовское море и пролив уже взбушевались, а ветер продолжает усиливаться. Погода имеет тенденцию к ухудшению, и если, мол, так будет продолжаться дальше, то целесообразно еще раз перенести срок высадки.

— А если еще с неделю будет такая погода? — сказал Петров. — На войне без риска не обойтись. Ведь уже четвертые сутки готовности срывает нам операцию штормовая погода.

Командующий Черноморским флотом Л. А. Владимирский, которому позвонил Иван Ефимович, с предложением Горшкова не согласился, считая, что шторма все же не будет, а если пролив будет неспокойным, то это только усыпит бдительность противника.

Командующего флотом поддержал К. Н. Леселидзе, который считал, что, хотя график посадки поломался, форсирование пролива откладывать не следует.

— Владимирский и Леселидзе непосредственно руководят делом. Им виднее. Будем высаживать десанты! — сказал решительно Петров. — Больше откладывать нельзя.

В 21 час на причалах у Темрюка прозвучала команда: «Полный вперед!» И первые суда пошли в темноту, в Азовское море.

Когда штурмовые отряды десанта вышли в открытое море, суда сразу почувствовали на себе сильные удары волн. Штормовой норд-ост пронизывал море. Водяные валы швыряли мотоботы во все стороны, угрожая каждую секунду перевернуть их. Соленые брызги плескались на солдат. Для мелких судов, на которых сидели десантники, такая волна могла быть губительной. Выдвижение десанта на исходный рубеж уже задерживалось более чем на час. Шторм, кроме того, мог разбросать десант. Я видел, как волновался Иван Ефимович, видел, как он мучительно ищет ответ на вопрос: что же делать дальше? Ведь речь-то теперь шла не о том, чтобы отсрочить операцию, как уже было дважды, а о том, чтобы остановить уже начавшуюся. А при такой погоде и вперед идти опасно, и возвращать суда не так просто.

Командующий Азовской флотилией контр-адмирал С. Г. Горшков также тяжело переживал за ход операции. Вместе с ним мы заслушали доклад моряков-специалистов о состоянии Азовского моря.

— Шторм уже достигает шести баллов. Это почти на два балла выше, чем на Черном море, — информировали они.