У водонапорной башни - [63]

Однако все началось с этого дня. Значит, неправда, что требуется делать выбор между американской оккупацией и перевооружением Германии. Значит, это неправда! Перед Элен возникали все новые и новые вопросы. Целую неделю господин Дюкен упорно молчал. Он возвращался домой только обедать и спать. А для нее это были незабываемые дни первых, самых трудных размышлений. Господин Дюкен обычно читал «Монд». После обеда он оставлял газету на пианино и уходил к себе в спальню подремать. Раньше Элен, бывало, рассеянно пробегала «Монд» и тут же откладывала в сторону. Теперь же каждая сухая газетная строка, говорившая об американцах в Америке или где-нибудь в другой стране — потому что трудно поверить, но они расползлись по всему свету, — каждая сухая газетная строка, говорившая о них, казалось, была обращена к самой Элен. Она отыскала даже старые номера газеты, валявшиеся на шкафу. Пропуская все второстепенное, она хотела установить несколько простых и ясных истин. Как раз в это время войска Макартура, после зверской бомбардировки населенных пунктов занявшие почти всю Корею, в беспорядке откатывались под ударами Народной армии, все уничтожая на своем пути. Элен узнала о том, как сжигали людей напалмом, каким зверствам подвергалось гражданское население, как его насильственно угоняли на юг, узнала она и об угрозе Трумэна сбросить атомную бомбу. Ей попалась статья Сириуса под названием «Военные преступления», из которой она сделала вывод, что американцы в Корее совершают такие же преступления, какие совершали гитлеровские захватчики на территории России и в других странах. Вторая статья, подписанная Морисом Дюверже, носила заголовок: «Европа или Азия». Прочтя ее, Элен убедилась, что американцы хотят превратить Францию во вторую Корею. Для этого-то они и явились сюда. Даже сквозь густой туман лжи Элен удалось нащупать правильный путь. Автор статьи отнюдь не склонялся на сторону русских и китайцев, хотя высказывался о них в более умеренных выражениях, чем господин Дюкен. Но ведь русские и китайцы не во Франции, они у себя на родине, очень далеко. Что касается немцев, то уже тот факт, что именно американцы добиваются перевооружения Германии, проливал свет на многое; даже сама американская армия, так называемая «атлантическая» армия, готовится включить в свой состав сто пятьдесят тысяч немецких солдат, согласно недавним переговорам в Лондоне. «Ее» офицер, конечно, из числа этих ста пятидесяти тысяч.

Элен понимала, что муж, по-прежнему не открывавший рта, все же не посмеет привести в исполнение свою угрозу и не убьет ее. Однако на ночь она запирала двери спальни. Иначе ей бы ни за что не заснуть. Атмосфера в доме стала невыносимой. Чтобы положить конец гнетущему молчанию, Элен решилась заговорить первой:

— Габриэль, а вы не боитесь ошибиться относительно американцев?

— Американцев? — переспросил муж и, вскочив со стула, повернулся к жене спиной. — Тут не в американцах дело, а в нас с вами, в том, что говорят о вас и обо мне. Неужели вы до сих пор не поняли?

— Я же не сделала ничего дурного, — сказала Элен.

Воцарилось молчание — и, казалось, снова на долгие дни.

Но на сей раз не выдержал господин Дюкен. Шагая по гостиной и не глядя на жену, он заговорил:

— К американцам, поверьте, я лично не питаю склонности. Но мы нуждаемся в них, и у нас нет выбора, повторяю, нет! Что касается того, как проявили себя американцы в Корее, то приходится признать, что их здорово поколотили, — даже удивительно, ведь территория Северной Кореи, против которой они воюют, не больше Португалии. Вот уж с неделю как продолжается их беспорядочное бегство. Ах, если бы у нас была настоящая французская армия, с энергичным генералом во главе, например с де Голлем, чтобы мы могли защитить себя от вторжения красных! Будьте уверены, тогда бы мне не понадобились американцы, но, увы…

— Но ведь русские далеко, — заметила Элен.

— Ах, вы так думаете? Еще бы, вам видней. Недаром неделю назад вы свидетельствовали в пользу коммунистов.

— Значит, нас уже захватили, по-вашему мнению? — насмешливо ответила Элен. — А мне завтра обреют голову, как коллаборационистке. Или же вы сами…

— Что это вам вздумалось шутить? — закричал Дюкен. — И что вы на меня так смотрите?

— Я просто думаю о вашей вилле, которую вам не удалось сдать, и о том, кто же из нас позорит другого.

Господин Дюкен резким жестом выхватил из кармана газету и стал трясти ею в воздухе, пока она не развернулась, — он как бы желал показать, что не намерен лишний раз прикасаться к этому листку.

— Вот вам ответ, смотрите! Любой может прочесть здесь, в их проклятой газете… К счастью, она выходит только раз в неделю. Тут все напечатано, все, что вы говорили на суде, все, что они вас заставили говорить.

— Пусть читают все, кому угодно, — спокойно произнесла Элен. — В чем тут бесчестье?

— Слушайте!

И муж прочел вслух с соответствующей мимикой и жестикуляцией то место в отчете о судебном заседании, где говорилось о ней. Когда он кончил, Элен сказала:

— Все это правда. Я как раз это действительно и говорила.

— Но ведь вы оказались рядом чорт знает с кем! — снова закричал Дюкен, воинственно размахивая газетой.