У судьбы две руки - [38]

— Я себя чувствую хорошо, просто замечательно, — торопливо произнес Герман. — А вот вы, похоже, не очень.

— Это пройдет, — тихо ответила она и встала. — Нам нужно, как вы говорите, идти.

— Похоже, это теперь мне придется нести вас.

— Не надейтесь. Я приду в себя быстро, когда съем шоколада и выйду на воздух. А вот ваши травмы пока так и остались с вами. Я вас не вылечила. Только немного ослабила боль.

— Как вам это удалось?

— Долгая история, — довольно резко ответила она и покинула комнату.

Когда Герман вышел в коридор, Алина уже стояла в куртке. В одной руке девушка держала распечатанную шоколадку, от которой, не обращая внимания на мужчину, откусила сразу большой кусок. Она взяла сумку, и они тихо, стараясь не производить шума, вышли наружу и обогнули дом.

Забор, за которым располагался пустырь, был не то чтобы высоким, но перелезть через него оказалось непросто. Герману пришлось вначале подсадить Алину, и когда он удостоверился, что она благополучно приземлилась по ту сторону, поискал сам, что можно использовать в качестве приступки. Когда он наконец-то спрыгнул на землю, поврежденное ребро напомнило о себе пронзившей грудь болью. Он от неожиданности хватанул воздух ртом, но затем выдохнул осторожно и медленно.

— Как выдастся возможность, сразу же обратитесь к врачу, — тихо напомнила Алина, помогая ему подняться.

— Угу.

— Куда нам теперь?

— К лесу, — неопределенно махнул он рукой. — Вон через те кустарники. И пригнитесь на всякий случай.

— Мне кажется, вы все же преувеличиваете.

— Преувеличиваю, — усмехнулся Герман. Ему не нравилось то, что сейчас они, перебравшись через забор, находились на пригорке и были видны как на ладони. Он оглянулся на поселок и заметил какое-то движение во дворе одного из домов.

— Вот, полюбуйтесь.

Он дернул девушку за рукав и указал на возвышающуюся над крышами «мачту», по стволу которой кто-то взбирался на самую верхушку.

Алина, проследив за его жестом, испуганно вскрикнула и тут же поднесла ладонь ко рту:

— Он же свалится! Там все ступени сгнили!

— А вы присмотритесь и увидите, что ступени ему не нужны.

Кто-то и правда лез по столбу как кошка, быстро и ловко переставляя попеременно все четыре конечности. В этом зрелище было что-то одновременно и пугающее, и завораживающее, и Герман, пожалуй, понаблюдал бы за неизвестным «акробатом» подольше, если бы не риск оказаться замеченным.

— Как он это делает? И зачем туда полез?

— Нас высматривать — вот зачем. Пойдемте, Алина.

Она что-то проговорила в ответ, но он уже схватил ее за руку и потащил за собой. Разговоры они будут вести потом, в безопасном месте.

— Пригнитесь, — приказал Герман. Так, перебежками, укрываясь за кустами и не расцепляя рук, они добрались наконец-то до покрывающего гору леса. Только вот, похоже, он переоценил и легкость пути, и их силы. Гора круто уходила вверх, и низкие деревца, и колючие кустарники, покрывающие ее, образовывали непролазную чащу. Даже если они смогут как-то пробраться в лес, то взбираться дальше без специального обмундирования сложно.

— Нам точно надо туда? — скептически осведомилась Алина.

Не верит. До сих пор не верит. Даже после того как увидела нечеловеческим способом карабкающегося на опасную высоту жителя поселка. Впрочем, понять ее можно: он до сих пор ничего не объяснил толком и остается для нее незнакомым мужчиной, тогда как с жителями у нее завязалась дружба.

— Нам надо в безопасное место, — процедил Герман сквозь зубы и невольно потер грудь. Придется двигаться вдоль горы по открытой местности. Рано или поздно их заметят, но ничего другого не остается.

8

Герман шел так быстро, что Алина едва за ним поспевала. Он не оглядывался, а она его не окликала, но раздражение на него, а еще больше — на себя за то, что позволила втянуть себя в сомнительную авантюру, возрастало с каждым шагом, с каждой кочкой, о которую она спотыкалась, с каждой рытвиной. Герман, похоже, забыл о ней — настолько, что, когда пришлось спускаться в какой-то ров, перегородивший им дорогу, он не только не подал ей руки, чтобы помочь, но даже не оглянулся. Алина выбралась из рва самостоятельно и едва удержалась от того, чтобы не крикнуть в спину Герману что-нибудь злое. Обидело ее не столько отсутствие у него хороших манер, сколько его вероломство: она ведь не только вытащила его из ямы, не только оказала помощь, но и нарушила данное себе обещание и сняла ему боль. А он сейчас вел себя так, будто ее не существовало! Знала бы, оставила как есть. И пусть хромал бы сам, куда задумал!

— Герман! — не выдержала она, когда на их пути появился широкий ручей. — Неплохо, если бы вы помогли мне перебраться, а? Хотя бы в качестве небольшой благодарности за то, что я как бы вытащила вас из ямы. Уж молчу о том, что зачем-то облегчила вам боль. Видимо, не стоило этого делать, раз вы теперь так резво скачете!

— Алина, не время для обид, — отрезал мужчина. Но остановился, поджидая ее. И, когда она, запыхавшись, приблизилась к нему, уже мягче добавил: — Я вас не бросил. Но задаю темп и выбираю нам дорогу. Мы торопимся.

— Вот именно! Поэтому неплохо бы помочь мне перебираться через ямы, ручьи и что вы там еще нам выбрали!