У стен Сталинграда - [10]
— Вы помните панфиловцев. 28 героев-гвардейцев не отступили перед полсотней танков. Им не куда было отступать — позади них была Москва. Нам также некуда отступать — позади нас Сталин.
И 16 гвардейцев вступили в единоборство с 12 танками противника. Когда танки подошли к окопам, гвардейцы стали забрасывать их гранатами. Но вот танки ворвались в окопы. Оставшиеся в живых гвардейцы с гранатами в руках стали бросаться под гусеницы танков…[8]
Герой Советского Союза лейтенант Рубен Руис Ибаррури.
Памяти гвардейцев-кочетковцев солдат Г. Ясинский посвятил свои незатейливые, от души идущие стихи:
Советское командование, чтобы ослабить напор гитлеровцев на войска 64-й и 62-й армий, оборонявших Сталинград, предприняло наступательные действия на отдельных участках фронта. Так, в августе советские войска нанесли удар северо-западнее Сталинграда, в районе Вешенская — Серафимович, в результате которого освободили город Серафимович и захватили плацдарм на правом берегу Дона, сыгравший потом важную роль в контрнаступлении наших войск.
В сентябре 1942 года наше положение под Сталинградом резко ухудшилось.
Уже к исходу дня 10 сентября гитлеровцы вышли в районе поселка Купоросного к Волге, нарушив локтевую связь 64-й и 62-й армий. С этого дня оборону южной части Сталинграда — Кировского района — держала 64-я армия генерала М. С. Шумилова, а всю остальную, большую часть города, обороняла 62-я армия генерала В. И. Чуйкова.
13 сентября гитлеровцы овладели авиагородком. В этот день командный пункт 62-й армии перешел с Мамаева кургана в штольню у реки Царицы. До сих пор здесь находился Военный совет фронта, который теперь перебазировался в Краснослободский район.
С 14 сентября 1942 года начались бои непосредственно в черте Сталинграда — на улицах и площадях, в кварталах и домах, — бои, стяжавшие бессмертную славу его защитникам.
Стоять насмерть!
Александр Прокофьев
Сталинград! Имя этого волжского города с конца августа не сходит со страниц печати, упоминается в каждой оперативной сводке с фронта Отечественной войны, в докладах на собраниях и в речах на митингах, в разговорах советских людей.
— Как в Сталинграде? — с этого вопроса стали начинать рабочие и крестьяне, служащие и домохозяйки свой трудовой день в тылу, а солдаты — свое ратное дело на фронте. Всенародной заботой и любовью были окружены город-герой и его славные защитники.
А положение защитников Сталинграда, его мужественного населения становилось все труднее. День сменялся днем, а ожесточенная бомбежка города не прекращалась. Начатая 23 августа, она продолжалась без перерыва вплоть до 29 августа. Первые два дня, 23–24 августа, гитлеровцы нещадно бомбили главным образом жилые кварталы города, железную дорогу, пристани и переправы на Волге. Этой бесчеловечно жестокой расправой с мирным населением они рассчитывали вызвать в городе панику, парализовать его оборону.
С полудня 24 августа фашисты начали усиленно бомбить и крупнейшие заводы Сталинграда.
В городе вышел из строя водопровод и тушить пожары стало нечем. Прекратилась подача электроэнергии, остановился весь городской транспорт, нарушилась телефонная связь. Пожары разрастались с необычайной быстротой. Этому помогал сильный ветер с запада на восток — с деревянной части города на его каменную центральную часть. Разраставшееся пламя пожирало квартал за кварталом и вскоре охватило целые районы. Уже 25 августа в городе насчитывалось свыше тысячи очагов пожара.
От огня и бомб погибли величайшие ценности: оборудование заводов, лабораторий, институтов; библиотеки с миллионным книжным фондом; на берегу Волги сгорели экспонаты картинной галереи, подготовленные к эвакуации: неповторимые полотна Репина, Серова, Врубеля и многие другие произведения искусства; погибла панорама «Оборона Царицына».
В городе с каждым дном росло число жертв: убитых и раненных осколками бомб, похороненных под обломками разрушенных зданий. Но паники не было. Пылающий, израненный город стал еще роднее, дороже и ближе сердцу горожанина. И в каждом сталинградце загоралось страстное желание отстоять город от фашистских погромщиков.
Вперемежку с бомбами фашисты сбрасывали на город листовки. В них гитлеровцы кричали о безнадежности сопротивления войск, оборонявших Сталинград, сулили чуть ли не райскую жизнь в плену. Самым кощунственным в этих листовках было то, что в них развязно говорилось о гуманном отношения немецких фашистов к населению, изливалась «любовь к русским людям».
Фальшивый тон гитлеровских листовок здесь, в горящем Сталинграде, был особенно злой издевкой над советскими людьми. С каким ожесточением собирали и сжигали их сталинградцы! Сколько жгучей ненависти было в глазах, которыми они провожали мечущиеся по небу фашистские самолеты!
Городской комитет обороны 26 августа обратился к жителям с проникновенными словами воззвания:
