У принцессы век недолог - [3]

Эти взгляды развивались в импортированном контрабандой из Союза Торговых Городов революционном памфлете «Шаг вперед и два назад» знаменитого нездесийского полемиста Губтрамота. Волкодавльский двор, разумеется, незамедлительно откликнулся сочинением преподобного Пихония, жреца Ядреной Матери, «Убить быдло». Но, хоть оно и снискало успех в определенных кругах, умиротворению нравов это не способствовало. Сторонники Матрицы всерьез грозились революцией.

Ближайшие соседи – Суржик и Оркостан – не воспользовались этой ситуацией только потому, что там довлели свои заботы. В Суржике в очередной раз меняли гетьмана, а Верховный Бабай Оркостана в очередной раз менял состав своего орккомитета.

Итак, гражданская война продолжалась, и нас вполне могли призвать и поставить в ряды. Тем более что в Волкодавле было кому напомнить регенту о нашем существовании. Есаул Ласкавый, правда, был отправлен Иваном-Царевичем с какой-то миссией в Гонорию, благо в совершенстве знал тамошний язык. А вот орк Кирдык сделал изрядную карьеру. Покинув Заволчье (и то: тяжело уроженцу степей в лесах), он сменил Волчью Ягоду на посту охранного воеводы. Я несколько раз видела его, когда он проезжал по улицам, не сомневаюсь, что рысьи глаза орка тоже меня приметили, да и Гверна он знал в лицо.

Ну вот. А я гражданских войн не люблю по определению, и стараюсь в них не участвовать. Когда меня законного престола лишили, я предпочла свалить подальше из родной страны, лишь бы не развязывать гражданскую смуту. К поволчанам я испытывала искреннюю симпатию, но к заволчанам – тоже. А согласно заветам моей веры – пофигизма – мне было едино, что Великая, Ядреная и Вездесущая Мать, что Матрица, что Халява. Нет, нужно было покидать гостеприимный Волкодавль и искать удачи в другом месте.

Это был тот редкий случай, когда супруг был со мной согласен, хоть и ворчал, будто все мои рассуждения есть следствие дамских капризов. А вот насчет того, куда именно податься, мы к согласью прийти не могли.

Потому мы сидели в «Белке и свистке», благо кредит еще не был исчерпан, и спорили, обсуждая возможное направление похода. Гверн настаивал на том, чтобы вернуться на старый проверенный Запад. У меня эта идея восторга не вызывала. Почему бы, например, не отправиться на остров Флеш-Рояль? Говорят, очень перспективное место. Но Гверн был категорически против. Не потому, что в принципе отрицал пиратство, центром коего Флеш-Рояль считался. Просто рыцари обычно в моряки не идут – не тот вид транспорта.

– Может, тебе еще в Заморскую Олигархию плыть охота? – ядовито вопрошал он.

В Заморскую Олигархию плыть у меня никакой охоты не было. Там вполне могли вызнать, кто повинен в гибели лучшего броненосца военно-морских сил Олигархии «Медный таз». И, хотя по заморским законам редко казнят смертию, пара тысяч лет строгого заключения, по тому же законодательству, была вполне вероятна.

– Отчего же непременно в Заморскую Олигархию? Ты б еще Заокраинный Запад помянул. Что, в Ойойкумене и земель больше не осталось? Вон у нас целый Прожаренный континент не освоен... Кстати... Эй, Твердыня, опять мясо не прожарил!

– Тоже мне, первопроходица! Думаешь, раз мотаешься, как челнок, между Второримской империей и Ближнедальним Востоком, то везде бывала и все видела? Между тем, в закатной стороне немало государств, где не ступала твоя нога! Была ли ты в Кабальерре, этом краю непуганых донов? Или в – Монстердаме Многоканальном, где дурман-траву продают столь же открыто, как пиво? Ты бы хоть Пивной залив попробовала объехать! Вот куда просвещение нужно нести огнем и мечом! Чего стоит один Овин, убогие жители которого поклоняются безобразному идолу Вайревики... – его аж передернуло от отвращения.

Я не преминула воспользоваться паузой.

– Во-первых, от челнока слышу. Во-вторых, тоже мне, приют для приличного человека – страны Пивного зализа. Ты бы еще Бухано-Трескав вспомнил. И Сильватрансу, за ним лежащую.

– А, Сильватранса! – Твердыня возник у стола. – Был я там однажды, когда вино закупал...

– И как?

– Ничо так, готично...

Я с сомнением посмотрела на бутылку в руках трактирщика. С предубеждением я относилась к Бухано-Трескаву именно по причине того, что тамошний господарь, отец царевны Милены, буквально залил земли Поволчья вином низкого качества. Но Твердыня заверил меня, что в бутылке отнюдь не бухано-трескавское, но контрабандное вино из Кабальерры. Нынешняя смута способствовала доставке контрабандных товаров в Волкодавль.

Вопреки моим сомнениям, вино оказалось изготовлено не в Нездесе, откуда сия «контрабанда» в основном и поступает, и не в Гонории, где, на потребу простодушным поволчанам производятся товары под маркой «Шерамур», «Кабальерра», «Гран-Ботфорте». Оно было действительно из Кабальерры. Испив, я помягчела душой, и мне даже расхотелось препираться с Гверном.

– Вот ты меня попрекаешь за то, что я бываю на Востоке. А между прочим, сегодня ночью по восточному календарю наступает Новый год. Год Сивой Кобылы.

– Шутишь?

– Нисколько. У них там каждый год посвящен какой-нибудь скотине с особыми свойствами. Ну, там, Бешеной Коровы, Залетного Сокола, Подколодной Змеи. А этот вот – Сивой Кобылы.