У последней границы. Пылающий лес. Мужество капитана Плюма - [48]
Наряду с борьбой двух противоречивых течений в своем мозгу, Алан чувствовал какую-то гнетущую тяжесть, вызванную одним сознанием, в справедливости которого нельзя было сомневаться. Если даже предположить, что Мэри Стэндиш ненавидит теперь Джона Грэйхама, то все же она в свое время, и не особенно давно, была его орудием; письмо, которое он ей написал, служило тому бесспорным доказательством. Что вызвало предполагаемый Аланом разрыв, что побудило ее бежать из Сиэтла, а позднее вызвало стремление похоронить прошлое при помощи мнимой смерти, — этого он, возможно, никогда не узнает. В данную минуту у него не было большого желания взглянуть в лицо всей правде. Достаточно ему знать о ее прошлом и о всех прочих событиях только то, что она кого-то боялась и в отчаянии, преследуемая самым умным агентом Грэйхама, пришла в его каюту. Не добившись от него помощи, Мэри Стэндиш взялась за дело. И в тот же самый час произошло чуть не увенчавшееся успехом покушение на жизнь Росланда. Конечно, факты показали, что она не принимала прямого участия в преступлении; но он никак не мог отделаться от навязчивой мысли, что оно было совершено почти одновременно с прыжком девушки в море.
Алан отошел от окна, затем открыл дверь из дому. Холодный ветер громко бренчал раскачивавшимися бумажными фонариками. Флаги, развешанные Мэри Стэндиш, тихо хлопали в холодном воздухе. В этих звуках было что-то успокоительное для его напряженных нервов, нечто такое, что напоминало ему день, проведенный в Скагвэе, когда Мэри Стэндиш шла рядом с ним и нежно держала его под руку, а ее глаза и лицо были полны вдохновения, навеянного горами.
Не все ли равно, кто она или что она. В ней таилось что-то неизъяснимо-восхитительное, какое-то очарование. Она показала себя не только умной. В ней была бездна смелости — смелости, которую Алан вынужден был бы уважать даже в таком человеке, как Джон Грэйхам. А в стройной хрупкой девушке это качество казалось ему добродетелью, чем-то чрезвычайно ценным, вне зависимости от тех целей, на которые эта смелость направлена. С самого начала это было всего удивительнее в ней — ясная, быстрая, непоколебимая решимость, одолевавшая все преграды, перед которыми оказались бы в тупике его собственная воля и рассудок. Это было единственное в своем роде мужество — мужество женщины, которое не знает слишком высоких преград или слишком широких пропастей, хотя бы смерть сторожила с противоположной стороны. Несомненно там, где имелось все это, должны существовать более глубокие и тонкие побуждения для приведения в исполнение человеческих планов, чем разрушение, материальные выгоды или просто долг.
Алан снова взглянул на флаги, развевавшиеся над его домом. Настойчивая мысль о непричастности девушки и страстное желание уверовать в это не покидали Алана, и он чуть было не начал говорить вслух. Мэри Стэндиш отнюдь не то, чем выставляло ее открытие Смита. Произошла какая-то ошибка, невероятная бессмыслица. Завтра выяснится необоснованность и несправедливость их подозрений. Он пытался убедить себя в этом.
Снова зайдя в дом, Алан лег спать, продолжая повторять себе, что великая ложь создалась из ничего и что он должен благодарить судьбу, сохранившую Мэри Стэндиш в живых.
Глава XVII
Алан крепко спал в течение нескольких часов, но напряжение предыдущего дня не помешало ему проснуться ровно в назначенный им самим час. В шесть часов он вскочил с постели. Вегарук не забыла своих старых обязанностей, и его уже ждала полная ванна холодной воды. Алан выкупался, побрился, одел свежий костюм и ровно в семь часов сидел за завтраком. Стол, за которым он обыкновенно ел один, помещался в маленькой комнате; из ее окон можно было видеть большую часть жилищ ранчо. Дома нисколько не походили на обычные эскимосские лачуги, а были искусно построены из небольших бревен, заготовленных в горах. Подобно деревенским избам, они красиво вытянулись в определенном порядке, образуя единственную улицу. Море цветов колыхалось перед ними. На самом краю, на небольшом холмике, за которым находилась одна из топких лощин тундры, стоял домик Соквэнны, не уступавший по размерам жилищу Алана. Соквэнна был самый мудрый старейшина общины. С ним жили Киок и Ноадлюк, его приемные дочери, самые хорошенькие девушки из всего племени, — вот чем объяснялись размеры его избы.
Сидя за завтраком, Алан время от времени смотрел в ту сторону, но не видел признаков жизни, если не считать дыма, который тонкой спиралью поднимался из трубы.
Солнце уже высоко стояло в небе, проделав больше половины своего пути до зенита. Оно представляло в своем роде чудо, ибо вставало на севере и подвигалось на восток, а не на запад. Алан знал, что мужское население уже несколько часов тому назад отправилось на отдаленные пастбища. В поселке всегда бывало пустынно, когда олени переходили на более возвышенные и прохладные луга плоскогорий. После вчерашнего празднества женщины и дети еще не проснулись к жизни длинного дня, для которого восход и заход солнца так мало означают.
Встав из-за стола, Алан снова взглянул на дом Соквэнны. Одинокая фигура показалась у лощины и стала на краю лицом к солнцу. Даже на таком расстоянии и несмотря на то, что солнце ослепляло его, Алан узнал в ней Мэри Стэндиш.
Герои романа «В дебрях Севера» хромой щенок Питер и Веселый Роджер, разбойник, преследуемый полицией Канады, дважды пересекают всю страну — с юга на север и обратно. Это дает возможность Кервуду описать разные области страны, взаимоотношения белых с индейцами, нравы северо-западной королевской полиции.
Подружиться с медведем совсем непросто, даже если он всего-навсего медвежонок. Но для щенка Микки не было другого пути. И вот два малыша-звереныша в дикой американской тайге стали верными друзьями. Теперь ни злобная волчица, ни ночные убийцы совы, ни свирепая воронья стая — никто не мог одолеть их. А когда пришли холода и медвежонок Неева забрался в берлогу, Микки отправился на поиски новых приключений. Друзья еще встретятся, но сколько неожиданностей подстерегает Микки в таежных дебрях!
«Казан лежал молча и неподвижно, положив серый нос между двух передних лап и полузакрыв глаза. Менее безжизненной не могла бы показаться даже скала: в нем не дрожал ни один мускул, не шевелился ни один волосок, он не мигал ни одним глазом. И все-таки каждая капля дикой крови в его прекрасно сложенном теле волновалась так, как еще ни разу в его жизни; каждый нерв, каждый фибр в его удивительных мускулах был натянут, как стальная проволока. На четверть – волк и на три четверти – ездовая собака, он уже четыре года прожил в самой дикой обстановке.
Действие повести Дж. КЕРВУДА «ГРИЗЛИ» происходит на канадском Севере.Там, в суровых и труднодоступных местах, встретились великан-медведь Тэр и маленький медвежонком Мусква, потерявший свою мать и вынужденный сам заботиться о себе. Судьба сводит вместе осиротевшего малыша и огромного раненного медведя. Их ждут увлекательные приключения, полные неожиданных открытий и подстерегающих на каждом шагу опасностей.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
"Казан" — удивительная повесть, получившая название по имени главного героя... Если есть на свете существа, созданные, чтобы мы не забывали, что такое страх, то волк - один из них. Ненасытный, беспощадный хищник - вот что такое волк... А что получится, если волк наполовину собака?Но кто он, Казан: собака или волк? Преданный друг или свирепый враг?.. Разрываясь между миром волков и миром людей, он пытается устроить свою звериную жизнь, помнит обидчиков, любит и страдает, сражается и готов умереть за того, кого выберет в друзья.