У нас все дома - [33]

Вдалеке уже показалась неоновая вывеска госпиталя. Им оставалось проехать совсем немного, и Фердинан вздохнул с облегчением. На скорости семьдесят Беатрис влетела на больничную стоянку и, заложив крутой, но удачно рассчитанный вираж, затормозила на парковке отделения неотложной помощи.

Совсем чокнулась, подумал Фердинан.

— Видите, мы с вами целы и невредимы. Пошли скорей.

Фердинан вылез из машины. Его качало. Он бессильно оперся на капот и оценил размер катастрофы: на правом крыле вмятина, задний бампер помят и исцарапан. Да уж, спору нет, Беатрис — само благоразумие, особенно за рулем!

Глава 32 От дождя да под капель

Палата, куда засунули Фердинана, оказалась вдвое меньше, чем в прошлый раз, и народу в ней было гораздо больше.

Справа от него лежала щуплая дамочка хорошо за восемьдесят, по виду вышедшая в тираж дикторша телевидения. Она была совершенно очарована его обществом.

Фердинан же страдал от боли в шее, а все потому, что, снобируя болтливую соседку, он отвернулся к окну. Он уже почти смирился с тем, что врачи не вспомнят о его существовании, когда наконец в дверях показался долговязый белый силуэт доктора Лабруса.

— А… Доктор! Вот и вы. Выпустите меня отсюда. Я больше не могу. У меня раскалывается голова, моя соседка болтает, не закрывая рта. И очень громко. Она что, глухая, что ли? Сделайте что-нибудь, умоляю вас.

— Мадам Пети? Очаровательная особа, не правда ли, у нее всегда есть в запасе смешная история.

— Ну вам виднее. Только вы полежите тут немного и скажете мне потом, понравилось ли вам слушать две ее истории по кругу. Уши вянут. А как она кашляет ночью! Это, кстати, не заразно? С чем она к вам поступила?

— Она упала у себя на кухне! Ее сегодня выпишут, не волнуйтесь. А, МАДАМ ПЕТИ? МЫ РАДЫ, ЧТО НАС ВЫПИСЫВАЮТ?

Доктор Лабрус снова повернулся к Фердинану:

— Между нами говоря, она к вам неравнодушна. Она сообщила всем медсестрам и своим внукам, что вы похожи на Клинта Иствуда или на Энтони Хопкинса, только в более зрелом варианте.

— Не уверен, что это комплимент. Помесь агрессивного копа и каннибала? Вот спасибо. Вы не хотите перевести меня в другую палату? Или вообще меня выписать? Я у вас уже два дня валяюсь. Еще подхвачу какую-нибудь заразу!

— Давайте успокоимся, месье Брюн. Во-первых, скажите мне, как поживает ваша челюсть?

— Нормально. Ну что я здесь делаю? Я прекрасно себя чувствую, если не считать жуткой мигрени. — Он бросил мрачный взгляд на соседнюю кровать. — Я хочу домой. Меня сюда привезли силой и держат тут без всяких оснований.

— Упокойтесь, ничего страшного с вами не случилось. Мы просто хотели поставить вас на ноги и, воспользовавшись вашим пребыванием у нас, сделать дополнительные анализы.

— Неудивительно, что у социального страхования такая дыра в бюджете. Кто платит за никому не нужные анализы? Надеюсь, не я!

— Не надо нервничать. Нет, платите не вы, месье Брюн. Должен вам сказать, что я весьма удивлен результатами.

— Вы и в прошлый раз были удивлены, — невозмутимо возразил Фердинан.

— Да, но тогда я был приятно удивлен. Сейчас меня удивляет, как ослабло ваше сердце. Вы не позволяли себе лишнего в последнее время? Я пытаюсь понять, что могло измениться за такой короткий промежуток времени.

— Ну… я не знаю. Я только что совершил путешествие в консервной банке со скоростью «Формулы-1», только за рулем был не Шумахер, а безбашенная девяностолетняя фурия, к тому же полуслепая. Может, поэтому?

— Хм, не уверен. В любом случае вам надо о себе позаботиться. Берегите себя. Пусть ваши родственники вас холят и лелеют. Обойдитесь без ненужных физических усилий, эмоциональных потрясений и неосмотрительного флирта с мадам Пети. Это шутка! Ладно, дам вам что-нибудь от мигрени, и, если вечером все будет в норме, утром я вас выпишу. Потерпите, месье Брюн.

Глава 33 Душа нараспашку

Лекарства доктора Лабруса так хорошо подействовали, что Фердинан даже не слышал болтовни своей соседки. Он не смог бы с уверенностью сказать, находится ли она еще в палате или сам он где-то в другом месте.

Он на верху блаженства, тепло разливается по телу и баюкает его. Он медленно погружается в мечты и грезы. Жизнь внезапно кажется ему очень нежной, — вот сейчас пора бы остановиться и сделать закладку на этом мгновении. И хоть он и в больнице, где не лечат, а калечат, по его любимому выражению, он чувствует себя в безопасности. Все его проблемы, судя по всему, рассосались — мадам Суареш, обвинение в убийстве и даже этот бред с домом престарелых.

Остается разобраться с мадам Клодель. Фердинану правда очень стыдно. Он будет избегать ее и свое свободное время лучше проведет с девочкой, если ее отец согласится, само собой. А вот, кстати, и юная Жюльетта. Явилась без предупреждения. Руки ее заняты не цветами — она начинает понимать, с кем имеет дело, — а кульками со сладостями, перед которыми ее старший друг точно не устоит: тут и ириски (главное, зубы не поломать), и мармелад, глазированные каштаны и миндальные калиссоны.

— Ой, доченька, как же я рад тебя видеть! Давай обсудим твою идею о доме престарелых. Поверь, я в нем не нуждаюсь!

— Эй, Фердинан, я Жюльетта, а не Марион. Я принесла вам поесть.