У нас все дома - [29]

Сегодня ведущий вернется к изучению «дела красного свитера», это классика жанра. Загадочный свитер только что обнаружили, но задремывающий Фердинан еще глубже утопает в мягких подушках. Следствие идет своим чередом, свидетели обвинения сменяют друг друга, веки его тяжелеют. Личность подозреваемого установлена, полиция приступает к обыску. «Откройте, полиция! Я знаю, что вы дома!» Фердинан погружается в душное оцепенение. Полиция угрожает выбить дверь, преступник не открывает, несмотря на удары, от которых содрогаются стены. Фердинан борется со сном, понимая, что пропустит финал истории и смертный приговор Рануччи, одному из последних французов, казненных на гильотине. Ну и ладно, он это дело знает наизусть. Подозреваемого тоже звали Фердинан. Расследование буксует, полицейским никак не удается проникнуть в квартиру: «Откройте, Фердинан, откройте!» Это занудство начинает его доставать, следствие застопорилось у запертой двери. Да и требования полицейского звучат неубедительно: «Полиция! Откройте! Фердинан, откройте! Это Эрик. Я знаю, что вы дома, в это время вы всегда слушаете радио».

Кристиан! Рануччи звали Кристиан. Эта информация, всплывающая из глубин подсознания, почему-то показалась ему важной, но он не помнит почему. Вдруг чашка, которую он держит в руке, опрокинулась. И Фердинан сообразил, что какой-то псих колотит в дверь его собственной квартиры. В его дверь. Он сидел неподвижно и прямо, словно аршин проглотил, в паре метров от нахального грабителя, который пытался к нему ворваться.

— Откройте, полиция! Фердинан, это Эрик. Я знаю, что вы дома.

Опешив, Фердинан на мгновение закрыл глаза, чтобы прийти в себя, и возмущенно закричал:

— Что это за манеры такие! Полиция выбивает дверь, потому что ей, видите ли, не сразу открыли. Я немного вздремнул, пока что это не запрещено во Франции? Что ты делаешь у меня под дверью, суперкоп? Я честный гражданин. Иди домой, Эрик. Я тебе не открою. И речи быть не может о том, чтобы я отправился в ваш дурдом. Я сделал все, о чем меня попросила Марион. Какой бы отчет ей ни послала старая грымза, которая спит и видит, как бы от меня избавиться. Насильно туда никого не засунешь!

— Ну, это мы еще посмотрим! — с угрозой в голосе отозвался Эрик из-за двери. — У меня ордер на ваш арест. Если не откроете, я войду силой.

На Фердинана это не произвело ни малейшего впечатления.

— Да ладно?! Теперь они посылают полицейского, да еще с ордером на арест? Сколько хлопот, чтобы заполнить богадельню! Вам что, заняться больше нечем? Как низко пала полиция. — Фердинан открыл дверь. — Давай, проверяй на здоровье. У меня все блестит, на радость Марион. Не знаю, что там насочиняла ваша мадам Суареш. Я отмыл все комнаты сверху донизу. Ну, допустим, я только что пролил кофе, но холодильник ломится от еды, вчера я принял ванну и помог мадам Клодель донести покупки. И я в отличной форме, давно так хорошо себя не чувствовал.

— Рад за вас, но боюсь, мы друг друга не поняли. Я собираюсь отвезти вас в комиссариат, а не составлять акт о состоянии жилого помещения.

— В комиссариат?

— Вы обвиняетесь в убийстве консьержки. К нам обратились два свидетеля, и они категорически настаивают на своих показаниях. Вы недвусмысленно и публично угрожали смертью мадам Суареш менее чем за двенадцать часов до того, как у нее случился сердечный приступ.

С этими словами Эрик выволок ошалевшего Фердинана из квартиры, звякнул наручниками и громогласно приказал:

— Будьте добры следовать за мной, не оказывая сопротивления.

А любопытным соседям, столпившимся на лестнице, скомандовал:

— Расходитесь по домам! Дайте полиции делать свою работу, благодарю вас.

Он подталкивал вперед Фердинана со скованными за спиной руками. Тот силился понять, что происходит.

— Что за дурацкие шутки? «Видеоприколы»? Какое еще убийство? Какие свидетели? Мадам Суареш не умерла, ее просто увезли в больницу с сердечным приступом!

— Вынужден вас огорчить: она умерла. Поэтому налицо гибель человека, в которой, по нашему мнению, нет ничего случайного. Пока что все доказательства против вас. Патологоанатом вскоре должен подтвердить наши подозрения. Так что остаток жизни вы проведете за решеткой. По сравнению с этим дом престарелых — далеко не худший вариант, как по-вашему? — добил его Эрик со злорадной мстительной ухмылкой.

Глава 30 Быть бычку на веревочке

Все когда-то случается впервые, но холодная камера, сырая и тесная, не значилась в списке мест, которые Фердинан хотел бы успеть посетить перед смертью. Поначалу к нему подсадили пьяного бомжа, но тому повезло, его уже часа четыре как выпустили. Что касается его собственной участи, то никто даже не соблаговолил ввести его в курс дела. При этом он не отчаивался. Произошло ужасное недоразумение, и вот-вот комиссар, а то и префект собственной персоной примчится сюда, как только узнает, что произошло, и станет бездарно извиняться за досадную ошибку. Но пока что никто не спешил его освобождать. Вот уже полдня как он тут торчит, всякий раз вздрагивая при звуке торопливых шагов, но надежда исчезает вместе с ними, и непонятно, что там затевается снаружи.