У нас в Кибертонии - [16]

Праздники имеют один большой недостаток: они кончаются. Как только радость по случаю снега и победы немного улеглась, кибертонцы вернулись к будничным, но необходимым делам. Профессор Сурдинка сел писать статью об автоматах. Дон и Синьорина приняли посла заморской державы. Неверьушамсвоим стал читать дроботам популярные лекции, в которых доказывал, что Создатель является выдумкой и что дробот произошел от отбойного молотка. Румб Тромбон получил вместо «Мелодии бурь» новенькое буксирное судно, на котором раз в месяц отправляется в северные моря за айсбергами. Когда он возвращается из плавания, его встречают дроботы и дети. Дроботы окружают ледяную гору, и не успевает она опомниться, как попадает в ящики к мороженщикам, продающим лучшее в мире кибертонское эскимо. Впрочем, если быть совершенно откровенным, в ящики попадает не вся гора. Множество вкусных ледышек достается детям, у которых с дроботами самые замечательные отношения.

Толстун и Краснолицый некоторое время работали массовиками-затейниками, а потом сели на иностранный пароход и уехали к себе на родину. Прощаясь с кибертонцами, они горько плакали и говорили, что игра в «ладушки» произвела на них неизгладимое впечатление.

Труднее было с Грауэном. Его пришлось судить. Бывший владелец балагана уверял, что он, как деятель искусств, всегда стоял за дружбу с кибертонцами и если совершил какие-то проступки, то не по своей воле, а по приказу Тракатана. Он горел желанием искупить свою вину честным трудом и просил, чтобы его назначили водителем дирижабля. Суд решил, что Грауэн, как человек с высшим образованием, должен заниматься научно-исследовательской работой.

Ему предложили опуститься в батискафе на глубину и писать там диссертацию о быте и нравах акул, а в промежутках заниматься музыкальным самообразованием.

Грауэну пришлось согласиться.

В качестве музыкального инструмента он выбрал расческу, ссылаясь на то, что места в батискафе мало, а расческа ему все равно нужна. В один прекрасный день Грауэна торжественно посадили в стеклянный шар и, выбрав невдалеке от берега глубокое место, опустили на стальном тросе под воду. Через пару дней он сообщил по телефону, что диссертация движется полным ходом, и в музыке он тоже чувствует большие сдвиги. «Старание нужно поощрять», – решили кибертонцы и предложили Грауэну сыграть что-нибудь по радио.

В назначенный час вся страна включила радиоприемники, но из репродукторов понеслись такие омерзительные звуки, что на подоконниках увяли кактусы, а в холодильниках скисло молоко. Кибертонцы прекратили трансляцию и несколько дней приходили в себя, а потом позвонили Грауэну, чтобы посоветовать ему целиком отдаться науке. Они упорно набирали номер, но батискаф не отвечал, и тогда обеспокоенные кибертонцы обратились к иностранному водолазу.

Фамилия водолаза была Бульбуль, но, несмотря на это, он хорошо знал свое дело и уже через полчаса сообщил кибертонцам, – что на конце троса ничего нет. То ли трос перекусила акула, то ли Грауэн ухитрился порвать его сам – так или иначе, батискаф пропал без вести. Долгое время кибертонцы расспрашивали приезжих моряков, не встречался ли им в океане большой стеклянный шар, но те лишь пожимали широкими плечами и отправлялись в портовый кабачок. Там, за бутылкой знаменитого вина «Кибернэ» они рассказывали друг другу захватывающие дух истории и, между прочим, жаловались на то, что по ночам в открытом море нередко можно слышать отвратительные звуки, от которых человеку становится так тошно, будто он нахлебался пресной воды. Так закончилось это удивительное приключение в Стране веселых кибертонцев…