У любви пушистый хвост, или В погоне за счастьем - [2]

Отдавать что-либо он ненавидел всеми фибрами души.

— Я поверенный его светлости, а не гадалка! И на вашем месте сделал бы все возможное, чтобы без проволочек исполнить волю князя. Тем более воевали вы на стороне его врагов, и только несколько недель назад присягнули на верность.

— Помимо присяги мой клан платит дань. Не дровами и рыбой, как некоторые, а чистым золотом!

— Его светлость учел этот факт, поэтому с вашего клана потребовали всего одну девицу. Более того, у вас появилась редкая возможность породниться с самим князем!

Собеседников я не видела, но отчетливо слышала, как тщательно скрываемая ярость и злоба прорывались в голосе брата. Амаль — волк, глава клана и вожак стаи. Этим все сказано. Не привык, чтобы кто-то перечил ему, полному территориальному собственнику, а тем более давил или принуждал. И сейчас с трудом сдерживает свой бешеный норов.

— Я уверен, что ситуация с женщинами в столице не лучше, чем у нас… на окраине… княжества, — не сумел сдержать желчь Амаль. — Здоровые сильные самки нужны любому клану!

— Светлейший князь заинтересован в сильном многочисленном потомстве, поэтому решил разбавить высокородную, но застоявшуюся кровь столичных родов свежей. Суровые условия жизни и традиционный уклад, что до сих пор сохраняются… на окраинах, по его разумению, поспособствуют поиску достойных жен.

Мое сердце затрепетало от восторга: вот оно — решение моих проблем и ответ на чаяния! Под ногами скрипнули перила, ладони взмокли от волнения, и я еще крепче вцепилась в веревку.

— Жен? — прервал мои восторги изумленный голос брата.

— Да, его светлость набирает себе гарем, и лишь избранные станут законными супругами князя Валиана.

— А остальные? — поинтересовался Свят, один из помощников Амаля, ох и противный же оборотень этот ушлый волк.

— Остальных вернут кланам… если женщины выкажут на то желание, — спокойно ответил невидимый столичный гость; правда, в последнем слове послышалось насмешливое сомнение в подобном исходе.

Моя радость потухла так же быстро, как и загорелась. Гарем? Для волков неприемлемо, ни одна самка не потерпит соперничества в семье. Хотя новый князь — леопард, а у кошек, как я слышала, с этим немного проще. Редко, правда!

— Дешен вас проводит, а мы пока обсудим, кого послать ко двору, — процедил Амаль, скрипнув клыками.

— Не думаю, что поиски достойной девицы затянутся, — еще более вкрадчиво, многозначительно заметил княжеский посланник. — Каждый в округе наслышан о вашей сестре — скромной девице, прекрасной хозяйке и наделенной ценным даром знахарки.

— Савери не обсуждается! — грозно прорычал Амаль.

Я вздрогнула и пошатнулась, нога в мягкой, домашней войлочной чуне соскочила с балясины. А я вцепилась в веревку еще крепче, нечаянно выпустив опору, и теперь, скрючившись, повисла в воздухе, отчаянно цепляясь ногами за перила.

Темные полы плата знаменем колыхаются над первым ярусом. Проклятые тряпки мешают, не дают освободиться и вернуть себе устойчивое положение, а влажные от волнения ладони, как назло, скользят по веревке. Луна! А ведь сама виновата в своем нынешнем глупейшем положении. Надо выбираться, и быстро.

— Ваша сестра полукровка. Вероятно, ее кошачья натура позволит принять нашего князя как мужа и отца своих детей. Даже будучи не единственной его женой.

Я неловко дернулась, услышав мнение княжеского чиновника. Оно стало последней каплей в череде моих жизненных проблем. Зачем, спрашивается, еженедельно собственноручно полировала и натирала воском перила — чтобы они сейчас уходили из-под ног?! Чуни предательски скользили, разъезжались, хоть я тянула носки, как завзятая танцовщица.

Двери распахнулись — и худощавый, высокий шатен, видимо, тот самый поверенный, первым вышел из повалуши, по-кошачьи мягко, прямо загляденье, направился к выходу. За ним твердо ступал Дешен — сильный, умный, хороший волк, ради которого, собственно, и затевалась эта чистой воды… авантюра. И, к сожалению, не удалась, потому что оба мужчины вышли из дома.

Хлопнула входная дверь; загомонили остальные оборотни. Но мне было не до обсуждения кандидатки в невесты его светлости, а по сути — заложницы. Ведь не зря новоявленный князь требует именно высокородных оборотниц, а не любую представительницу клана. Кому, как не мне, ясно, что дело пахнет горелым маслом.

Амаль грохнул кулаком по столу, отчего я невольно вздрогнула, а перила в конце концов ушли из-под ног. Зависнув над полом и качаясь, будто маятник, я даже испугаться не успела, как и среагировать, чтобы мягко спружинить на лапы. Ведь, как и задумывала, веревка, пришитая к подолу, ловчей сетью стремительно задрала его вверх. Рассчитывала, что всего-то окажусь пленницей собственного задравшегося сарафана, но оказалось — веревка выскользнула из моих рук и обвила шею.

Я захрипела, беспомощно болтая в воздухе обнаженными ногами и вытаращив глаза — одежда мешала освободиться, веревка сдавливала горло. Словно рыбина, выброшенная из воды, я хватала воздух ртом, но не могла вдохнуть. В глазах начало мутнеть, когда совет клана наконец вынудил Амаля признать, что выбора у него нет и меня придется отправить ко двору Северного. Новая война нам не по карману и не по силам.