У любви есть лицо - [6]

Миллион советов по диетологии и санитарии бомбили мою голову наверное не меньше, чем десять секунд. «Вау», я услышала, как вышло из моих уст. А что ещё скажешь глядя на жуков на ужин? Вау.

«Когда в Судане сезон термитов», подумала я, «ешь термитов». Я с осторожностью взяла свою ложку и почерпнула несколько жареных кусочков. «Это всего лишь протеин, Перри. Ты сейчас в Судане, привыкай. Просто не думай особо. Давай». Осторожно я поднесла ложку ко рту и стала жевать что‑то хрустящее.

Вкус был масляным и немного солёным – немного напоминающим жареный попкорн. Не так уж плохо. Я взяла ещё немного с уже большей уверенностью. «Ого, да я могу есть это». Я посмотрела на моих детишек и показала большой палец и улыбнулась. «Ммммм, квейс, квейс» («очень хорошо»).

Крик радости послышался по всему Хартуму! Они ликовали и ликовали. «Мама, да ты настоящая Судана теперь! Если ты побудешь с нами ещё недолго, твоя кожа станет более красивой и черной как у нас». Я уже не сомневалась, что это может быть правдой. Но не по той причине, что они думали.

На что ещё придётся пойти, чтобы быть в Судане? Это не так уж тяжело, как я предполагала. Нужно только любящее сердце и хотеть учиться, быть самой собой и желание попробовать термитов.

Бутылочное прославление

Это был длинный день. Я устала, если не сказать больше. Но я не собиралась пропустить мою любимую часть ежедневной жизни здесь. Я только что справилась с ужином, и это был повод для празднования.

Каждый вечер наши дети берут пластиковые бутылки, крышки от кастрюль и бамбуковые палки и идут в деревню. Они поют и танцуют для Иисуса. Весь этот оркестровый хаос трудно описать. Наши десяти–двенадцати летние дети колотят ритм, прославляя Бога под африканским небом. Это действительно что‑то семейное, где участвуют все от мала до велика. Когда ритм поклонения оглашает ночь, некоторые дети начинают петь, большинство танцуют, но все являются частью этого бутылочного прославления нашего Царя.

Я не могу представить ничего более приятного для Божьего сердца. Держу пари, что Он просит притихнуть ангелов, чтобы послушать, как истинная хвала поднимается с этой истерзанной войной земли. Все невзгоды дня испарились в ночи, когда я услышала эти маленькие голоса, взывающие к Тому, кто всегда добр и верен. Посреди святой пыли и вибрирующих звуков я знала, что нет другого места, где мне надо быть.

Они исполняли новую песню той ночью. Она была на английском: «Я никогда не оставлю моего Господа, даже до смерти, даже до смерти. Я никогда не оставлю моего Господа, даже до смерти».

Те, кто видел убийства и потерял близких в этих ужасных конфликтах, осознавали очень хорошо значении слов, которыми поклонялись. Двухлетняя Виола забралась на мои колени и приложила свою головку мне на плечи. Колени мамы – суперское место оказаться в стране грёз. Я почувствовала, как слёзы потихоньку стали течь с моих глаз.

Это что‑то. В какой‑то момент я подумала, что очнись я сейчас в Америке, всё это мне показалось бы сном или видением.

Это действительно правда? У меня действительно тридцать с лишним детишек, называющих меня мама в этом Судане? Та женщина по пути к Интернету исцелилась что ли? Мы только что приняли нашего первого младенца? Действительно ли я держу на коленях моё обетование с небес и смотрю в эти глаза каждый день?

Когда я смотрела на окружающих меня детей и малышей, прыгающих и танцующих серди ночи, я осознала, что едва ли готова к следующей части моего пути. Что же это значит любить маленькую Виолу, которая пристроилась у меня на коленях? Сидеть с ней так, когда ей два года, это одно, но как любить, когда ей будет десять или двенадцать?

Облако пыли, подобно фимиаму, восходило к Его трону. Пластиковые бутылки отбивали медленный ритм, и пение стало более мягким. Один за другим, дети склонялись на колени лицами в пыль или стояли с поднятыми руками, простираясь к Царю.

Не так ли выглядит пробуждение? Я не знаю. Это решать истории, а не нам. Но я знала в тот момент, что вижу Его Царство и то, как исполняется Его воля, пускай даже на мгновение, на земле, как и на небе. В этом то и весь смысл.

Солнце окончательно село с нашими молитвами. Дети лежали на своих матрасах, и мы укрывали их. У нас не было кроватей. Когда я смотрела на засыпающие лица в свете керосиновой лампы, я снова думала о предстоящих днях. Нестабильность замаячила на горизонте.

Но, оставив термитов, это не был такой уж непривычный день. Это был день познания того, как любить и как смотреть на людей так, как смотрит на них Бог.

Иисус, научи меня как любить

Здесь своя жизнь в Африке. Жизнь здесь постоянный парадокс, который вызывает множество вопросов внутри. Новая жизнь растёт среди старых руин.

Я пишу эти страницы в полумраке ещё одного вечера, без электричества, на исходе заряда моего ноутбука. Мой «душ» находиться в пластиковой бутылке в нескольких сантиметрах от меня. Мне кажется, что мышка снуёт возле моей ноги. Мои руки потемнели ещё больше, чем вчера, но я знаю, что всё это можно отмыть.

Я не супер святая. И я определённо не миссионер мученик. Бывают моменты, когда не достаёт горячего душа, но это не сравниться с тем, чтобы быть в центре Божьей мечты.