У кромки океана - [24]

– Но при чем тут плетка?

– Потому что движения биты напоминают именно плетку, а не, скажем, пастушеский кнут, – слегка смущаясь, отозвался Том. – Забавно… По-моему, плетки никто давным-давно в глаза не видел, а сравнение осталось.

Теперь принимала команда-соперник. Возникла суматоха.

– Утки на пруду! – раздался чей-то крик.

– Утки на пруду? – переспросила Надежда.

– Это означает, что есть шанс набрать очки, – объяснил Оскар. – Выражение из лексикона охотников.

– А разве охотники стреляют уток на воде?

– Гм-м, – промычал Том.

– Может быть, очки набрать легче, нежели подстрелить уток в воздухе? – предположил Оскар.

– Не знаю, – ответил Том. – Все зависит от твоих способностей. Кто не успел, тот опоздал.

– Время! – крикнул кто-то из игроков.

* * *

Тут появилась возбужденная Дорис.

– Привет, Том! – воскликнула она. – Я была в мэрии, проверила документацию по градостроительству. Знаете, что я нашла? Предложение по перепланировке Рэттлснейк-Хилла!

– А вы не запомнили, как изменился коэффициент? – спросил Оскар.

– С пяти целых четырех десятых до трех целых двух десятых, – ответила Дорис, смерив прокурора взглядом. Мужчины задумались.

– Что это значит? – поинтересовалась Надежда.

– Пять и четыре десятых – маркер открытого пространства, – сказал Оскар. Он сменил положение и теперь лежал, подперев голову рукой. – А три и две означает возможность коммерческого использования. Любопытно, какую территорию они собираются перепланировать?

– Сто тридцать гектаров! – Дорис, по-видимому, сильно задело то, что Оскар не проявил ни малейшей озабоченности, только любопытство. – Всю территорию, которая принадлежала раньше службе водоснабжения и которую, я надеялась, мы присоединим к парку Сантьяго-Крик. Они наверняка попытаются протащить свой проект под видом стандартного предложения на перепланировку.

– Если так, Альфредо сваляет изрядного дурака, – проговорил Том. – Истина быстро выплывет наружу.

Оскар согласился. Даже для того чтобы изменить маркер территории, требуется заключение комиссии по охране окружающей среды и одобрение городского Совета, причем получить последнее не так-то просто; подобным же образом должен решаться и вопрос об увеличении нормы воды, выделяемой городу.

– Разумнее всего, – продолжал Том, – было бы поделиться своими планами насчет холма, а когда их одобрят, поискать подходящие законы.

– Такое впечатление… – начал Оскар.

– Что у Альфредо на уме именно это, – перебил Том. – В том-то и дело. Необходимо выяснить, почему он начал с законов. Вполне вероятно, если поискать, обнаружится кое-что интересное. – Старик посмотрел на Оскара и Дорис. Оскар вновь лег на спину, а Дорис, метнув на прокурора испепеляющий взгляд, вскочила на свой велосипед и покатила прочь.

* * *

Когда игра закончилась, Оскар вновь принялся за работу, а Надежда попросила Тома показать ей холм, из-за которого ломаются копья. По дороге они миновали дом Кевина и Дорис, прошли через сад и очутились у Подножия холма, в роще авокадо, что занимала часть склона.

– Прибыли. Налево каньон Кроуфорд, а перед нами Рэттлснейк-Хилл.

– Я так и думала. Он и впрямь на заднем дворе Кевина.

В роще им встретился Рафаэл Джонс, еще один давний знакомый Барнарда.

– Привет, Том! Как делишки?

– Отлично, Раф.

– Мы с тобой не виделись сто лет. Что это ты вдруг к нам пожаловал? – Том показал на Надежду, и все рассмеялись. – Понятно, – сказал Рафаэл. – Она и у нас все перевернула вверх дном.

Он имел в виду дом, в котором жили Кевин и Дорис и старейшиной которого являлся. Вспомнив, что Рафаэл – садовник, Том поинтересовался, все ли в порядке с авокадо, задал еще пару-тройку вопросов, а затем, чувствуя, что выдохся, ткнул пальцем вверх и сказал:

– Мы идем на вершину.

– Валяйте. Рад был встретиться, Том. Как-нибудь заглядывай в гости.

Том кивнул и жестом пригласил Надежду идти вперед. Вскоре растительность внезапно поменяла цвет, превратилась из зеленой в красно-коричневую. Стоял май, что для Южной Калифорнии означало позднее лето, пору золотистых холмов. Том с запинкой объяснил, что весна здесь наступает в ноябре и длится до февраля; тогда все цветет и почти не переставая льют дожди. Лето же начинается в марте и заканчивается в мае, а засушливая осень с ее темными красками тянется с июня по октябрь. Для зимы времени толком и не остается, о чем, впрочем, жалеть не приходится.

Да, подумалось ему, он на деле забыл, как разговаривать с людьми.

Они шагали по тропинке, что вилась меж карликовых дубов, зарослей мака, полыни, попадавшихся тут и там кактусов. В воздухе витали бесчисленные ароматы, среди которых, перебивая остальные, выделялся резкий запах полыни. Почва, изобиловавшая песчаником, имела светло-коричневый оттенок. Том остановился, огляделся по сторонам, высматривая окаменелости, но ничего не обнаружил, хотя раньше, сообщил он Надежде, их тут хватало – моллюсков, громадных клыков, зубов животного под названием десмостилиан, единственного в своем роде существа, этакой помеси бегемота с моржом. Чего здесь только не находили!

Порой из кустарника вспархивали фазаны, срывались с веток вороны. Время от времени из травы доносился шорох – то удирали напуганные приближением людей маленькие зверьки. Солнце припекало.