У кладезя бездны. Часть 3 - [56]

Альфа вкатилась во дворик и остановилась. Мы вылезли из машины, здоровяк в черной рубашке махнул рукой и направился в дом.

— Мне… оставаться здесь?

— Да. Тебя не тронут. Здесь считается позором тронуть женщину. Инфамита…

— Хорошо. Только… возвращайся, ладно.

Внутрь палаццо вели мраморные ступеньки, частично покрошившиеся, с набившейся в трещины землей, кое-где даже проросла трава. Изъяны колонн и стен скрывал обильно вьющийся, радостно — зеленый плющ, дающий прохладу немилосердно-жаркими днями. В целом казалось, что этот огромный дом превратился в памятник самому себе, населенный привидениями и курами. Ту же парадную лестницу можно было быстро отремонтировать — но я знал, что никто не намеревается это делать. Дома здесь — стареют вместе с людьми…

Джакомо Федо, барон ди Адрано встретил нас в библиотеке — мрачной, высокой комнате, уставленной грубо сколоченными из местного, каменно-твердого дерева полками. Тома книг, разного цвета переплетов, но одинаково старые — стояли на полках, подобно батальонам солдат на поле боя.

— Синьор барон… — сказал я и коротко поклонился

— Рад вас видеть в моем доме, синьор князь… — у барона был сильный, скрипучий голос — нечасто в наши края залетают такие… птицы. Тем более — за которых поручились…такие уважаемые люди из Танжера.

Я ничего не ответил

— Это мой младший, Лука… — представил здоровяка барон — совсем от рук отбился. Надеюсь… смотря на вас этот sceccu[33] кое-что поймет для себя…

— Синьор барон, надеюсь, мое присутствие не будет вам обузой…

— Не будет, не будет… — барон махнул рукой — скорее наоборот. Лука… скажи, чтобы вещи синьора отнесли в комнаты наверху. Через два часа ужин, форма одежды… хе-хе… какая угодно. У нас здесь… деревенская идиллия, синьор князь. Ваша очаровательная спутница тоже может не стесняться…

Если бы моя…

28 июня 2014 года Близ Корлеоне, Сицилия

Последующие дни — растянулись в какой-то бесхитростной череде, сладостной неге, которую я никогда не знал, и, наверное — знать не хотел. Как то так получилось, что я выбрал жизнь на высокой скорости — здесь же все шло неторопливо. День тянулся за днем подобно капле меда, сползающей с ложки обратно в банку.

Передав старшим — а в семье барона было семеро детей, из них пятеро — мальчики — отлаженный механизм дел: коррупции при подрядах, наркоторговли, убийств — Джакомо Федо, барон ди Адрано удалился в сельскую глушь, в свое имение, оставаясь, однако авторитетным доном, главарем мафии. Вложив некоторое количество денег в этот парк и в сухие, иссушенные солнцем склоны родной земли — барон создал достаточно преуспевающее сельскохозяйственное предприятие. В основном — на Сицилии выращивают оливки, барон же принялся разводить виноградники и выращивать виноград на вино. На Сицилии — никогда не было больших виноградников, народ здесь был слишком нищ, чтобы культивировать виноград на вино, и слишком занят усобицами и разборками. Просто удивительно — но на Сицилии, месте, где Европа касается Африки, идеальном для выращивания винограда — не было даже своих марок «вин, контролируемых по происхождению»[34]. Барон решил восполнить этот пробел — типичные для сицилийского крестьянского хозяйства оливки у него росли только на задворках усадьбы, на месте, где раньше был парк. Сам парк был роскошный — пирамидальные тополя и звенящие ливанские кедры. Он не был регулярным, британским — но в этом то и было его очарование. Итальянцы были полной противоположностью британцам — если британцы отличались маниакальной страстью упорядочивать мир вокруг себя — то итальянцы оставались заинтересованными наблюдателями, позволяя времени течь в его неспешной бесконечности…

Ждать было особенно нечего — и мне ничего не оставалось, как включиться в размеренную жизнь поместья: учитывая произошедшее, мне стоило всегда находиться на виду у людей. Больше всего проблем доставляли виноградники — они требовали постоянного внимания, а у сицилийцев не было традиции культивирования винограда. Барон выписал откуда-то винодела — но тот очевидно не оправдывал его ожиданий, потому что барон даже замахивался на него палкой. Многие из тех, кто работал на винограде — брали с собой обрез, во время работы он лежал рядом с флягой. Это была Сицилия…

Я никогда не был хорошим виноделом, признаю — у меня, равно как и у отца, как и у деда — времени на это не было. Однако, нашему роду до сих пор принадлежали отличные виноградники в Крыму, и в детстве я участвовал в кое-каких работах на них, вместе с крестьянами. Я вспоминал, как шла работа на виноградниках, и рассказывал об этом барону — а барон от таких разговоров получал истинное удовольствие.

Что же касается Крис — после всего произошедшего на «сапожке», она немного успокоилась и отмякла. Женщины здесь как сестры и сицилийские кумушки приняли ее в свое общество, забрав на кухню, чтобы научить готовить настоящие блюда сицилийской кухни. Погружение в опасные воды, то, о чем она всегда мечтала — оказалось для нее слишком, и я ее понимал. Не всем дано жить под давлением…

Новый вертолет Сикорского — тот самый, который я видел на борту авианосного корабля Адмирал Колчак и впрямь был хорош. Я стоял на балконе поздним вечером и специально вслушивался… но при всем моем опыте не смог определить, где и в каком направлении он прошел. Но слышать — слышал. Такой гул, негромкий, что-то похожее на глухой гул пчел в улье. Такой вертолет и впрямь — может проникать в самые опасные места, прикрытые сверхсовременными системами ПВО. Очень надеюсь, что нам не придется это испытать… одной войны более чем хватило.