У каждого свой путь в Харад - [14]

Гыд уже держал в руках носилки.

– Потому что ваш друг очень слаб. Дальней дороги он, боюсь, не вынесет. А до Рымана рукой подать. – Она усмехнулась. – Благодаря вашему проводнику конечно же. Так что, если этот город конечный пункт вашего путешествия, можно было бы и рискнуть.

– То есть мы не можем забрать его? – Дарина стояла на пороге. Она, после того как выскочила за дверь во время операции, сначала поплакала на шее у собственной лошади, а потом расстелила во дворе две попоны и, как и Гыд, использовала появившееся нежданно-негаданно свободное время для сна.

Пробудившись от голосов внутри дома, первым делом девушка побрела к низкому срубу колодца и попыталась привести в порядок свой внешний вид. Отражение в черной воде оставляло желать лучшего. Умывшись и стянув расчесанные волосы в гладкий хвост, она поняла, что времени для сна было слишком мало. Перед глазами метались белые мушки. «Господи, как я устала. Я прямо как пьяная. Это как быть пьяной уже не первый день».

– Вы же навроде бы колдовали-колдовали… – Дарина не смогла сдержать зевок.

– Но мы не можем остаться ни здесь, ни в Рымане, – покачал головой Ольм. – И так уже задержались.

Он посмотрел на Саммара, тот пожал плечами и сказал:

– Значит, нам придется трогаться без него. Можно будет оставить его под вашей опекой?

– Его могут искать? – вместо ответа спросила берегиня.

– Искать-то ищут, несомненно, но здесь – не станут.

– Почему?

– Эта местность находится в противоположной стороне от цели нашего пути. Мы как бы обогнули погоню и теперь находимся у нее за спиной. Звучит это, вероятнее всего, абсурдно. – Ольм немного помедлил. – Мы вернемся за ним. Заберем на обратном пути.

Плечи Оденсе устало опустились. Очень давно ей посчастливилось избавиться от необходимости участвовать в преследовании, где ей была отведена роль жертвы.

Однажды в ее судьбе уже был момент, когда все окружающее ее устройство мира рухнуло и грозило раздавить под своими обломками. Ей удалось исчезнуть, спастись. А потом пришлось бежать – все дальше и дальше. Чтобы в конце концов оказаться здесь. И теперь в этой глуши, столько лет спустя, у нее возникло ощущение, что опять все начинается сначала.

И эти всадники всего лишь первые гонцы. А вскоре за ними потянутся военные обозы. А у нее в хате беглый раненый. И это уже не оказание помощи, а укрывательство. Если гонимые знают, что она берегиня-целительница, долго ли это останется тайной для преследователей? Власть тех, кто швыряется Полночными Звездами, никогда не сочтет ее соседство дружеским.

– Когда вы вернетесь? – Своим вопросом она пыталась выяснить, сколько у нее еще есть времени. «Времени для чего? Чтобы не бояться засыпать по ночам? Для того чтобы решить, куда бежать дальше? Снова бежать… В безумный Княжград? Закрытый Латфор? Дальше, на Западные острова? Или лучше сразу на морское дно?»

– Недели через две. Максимум. – Ольм уже стоял на пороге.

– Две недели?! Если через две недели он сможет самостоятельно поворачивать голову – это уже будет хорошо! Я не смогу поставить его на ноги за такое короткое время. Я же исцеляю, а не творю чудеса. Вылечить его за две недели – да этого никто не сможет сделать! Даже учитывая то, что он чистокровный эльф!

Глава 2

Королева, где твой замок?

Темной ночи вскрыты двери,

Гонит стужа незнакомок

От потери до потери.

Где твой замок, королева?

Нету края – степь безбрежна,

Ветра шепот без напева,

Мысль о крове безнадежна…

Мы пришли на пепелище,

Снег скользит, разбитый камень,

Прежний замок стал кладбищем,

След предательства скрыл пламень[1].

– Гали! Гали, ты слышишь меня? Отойди наконец от окна! – В голосе княгини Млады начали явственно проступать нетерпеливые стальные нотки. Княгиня была не в духе. Причин для этого было несколько, но более остальных ее сейчас раздражало поведение младшей дочери. Последнее время Гали летала в облаках и, судя по отстраненному выражению глаз, совсем не в тех облаках, в каких полагалось летать молоденькой особе ее ранга.

Никаких вразумительных объяснений Младе получить от девушки не удавалось, и все замысловатые разговоры с хитрыми двусмысленными вопросами заканчивались загадочными вздохами и потупленным взором. Что и говорить, благодушия это княгине-матери не прибавляло. Настроение ее было под стать погоде за окном – мрачное и промозглое.

Жаркий зев камина наилучшим образом обогревал гостевую залу, но все же это не мешало чувствовать, сколь нещадно сквозит из окон. Тепло камина из-за этого казалось прослоенным промозглостью зарядивших осенних дождей. Словно на редкость неудавшийся праздничный торт, в котором великолепный крем перемежается непропеченными липкими коржами.

Еще больше лишала гармонии окружающее пространство совершенно не осенняя копна рыжих волос княжны. Все в девушке напоминало о лете – легкая россыпь веснушек, яркие зеленые глаза и непокорные крутые кудри, словно таящие в своих изгибах солнечные переливы. И, конечно, мечты – легкие, уносящиеся в небесную высь, словно подхваченные порывом летнего ветра.

– Истинно – Златовласка, – не уставала повторять Мина, горничная, расчесывая по утрам Гали. – Если даже не останется в княжестве золота, и то мы не обеднеем, с таким богатством-то.