У каждого свой долг - [17]
Вот засветился огонек, распахнулась дверь, и мы оказались в низкой бревенчатой избушке. На столе ярко горела керосиновая лампа, рядом стоял телефонный аппарат. Над картой склонились Крылов, Дуйтис и капитан в пограничной форме. Накурено и сильно пахнет керосином.
По сосредоточенному, хмурому лицу Крылова я увидел, что дела идут неважно. Дуйтис что-то объясняет, доказывает, Крылов молча слушает и бросает в банку с водой недокуренные папиросы. Комбат-пограничник внимательно следил за их разговором, изредка вставлял замечания.
— Да ты не волнуйся, Николай Федорович, мои ребята сделают все, как надо. Мы их с Дударевым, — Дуйтис указал на комбата, — чуть не под каждым кустом распихали.
Зазвонил телефон. Сообщили, что на контрольном пункте пока тихо. Крылов прикрутил лампу и открыл дверь.
Через полчаса позвонили еще. Крылов выслушал, лицо его посветлело. Специальная группа докладывала:
— Трое неизвестных проследовали в контрольную зону. Ведем наблюдение.
Оставалось ждать. Молчали. Курили. Слышно было, как с крыши падают дождевые капли. Я не выдержал, вышел на улицу. Из-за туч проглядывали звезды. Где-то там, во Вселенной, вершилось великое таинство рождения новых миров… А здесь теплый дождь перемешал все запахи цветущей зелени, воздух загустел, стал упругим, вдыхать его было трудно, и от пьянящего его духа кружилась голова.
И снова подумал: «Как все же земля и все на ней цветущее безразличны к тому, что делают сейчас люди».
Где-то там, по ту сторону границы, что-то ухнуло, послышался лязг гусениц, рев мотора и снова все замерло. А в груди вдруг защемило.
В избушке затрезвонил, заголосил телефон. Я окунулся в пропитанный табаком воздух.
— Отлично! — кричал в трубку Крылов. — Доставьте его сюда!
Крылов положил трубку и некоторое время молчал. Улыбаясь, скосил глаза на Дуйтиса. Встал и так повел плечами, что затрещали ремни портупеи.
— Молодцы мы с вами, а?!
Вскоре раздался топот многих сапог, голоса. Пограничники ввели связанного человека. Весь он был в грязи. Рукав пиджака оторван. Крепкий мужик, лет сорока.
— Товарищ майор государственной безопасности, трое неизвестных пытались перейти границу. Один убит. Одному удалось уйти… — при этих словах голос пограничника упал и он виновато опустил глаза, — и… как показал осмотр пограничной полосы, он перешел границу. Этот, — он кивнул на связанного, — сопротивлялся, пришлось применить силу…
— Один все-таки ушел? — спросил недовольно Дуйтис.
Пограничник тяжело вздохнул и развел руками.
— По-русски говоришь? — обратился Дуйтис к задержанному.
Тот поднял ненавидящие глаза:
— От меня ничего не добьетесь!
— Ладно… — махнул рукой Дуйтис и кивнул Жольдасу: — Доставьте этого «героя» в город.
Проводника увели. А минут через десять снова послышался топот сапог, и те же пограничники ввалились в избушку. Они втолкнули задержанного в комнату, а сами вышли.
«Так ведь это же наш «курьер», Миша Скляревский!» Лицо «курьера» сияло. Дуйтис развязал ему руки, а Крылов, оглядывая со всех сторон, смеялся:
— Зачем его задержали? Ему же смело можно идти на ту сторону! Вы только вглядитесь: от Виндлера не отличишь. А усы-то, усы-то! Не-ет, вы теперь их не сбривайте. Поглядите, какой красавец наш «курьер»!
Когда шум умолк, мы со Скляревский вышли на воздух и, закурив, долго молчали. Раньше, до операции, мы не были знакомы. И знали-то друг друга всего несколько дней. А так много было у нас общего, столько вместе пережили, что теперь, наконец, встретившись и имея право говорить сколько хочешь, мы медлили. Потом рассмеялись и стали вспоминать.
— Как усы твои пригодились! Хоть подкрашивать все же пришлось. Рыжеватые они у тебя.
— Сбрею! Ну их к дьяволу! — смеялся Скляревский.
Уже под утро все мы: Крылов, Дуйтис, Скляревский и я — вернулись в город. Дежуривший по управлению лейтенант государственной безопасности, смущаясь и робея, доложил Дуйтису, что нарушитель, задержанный пограничниками, по дороге сбежал.
У меня сжалось сердце: «Опять Жольдас, что будет с ним?!» После побега Крюгера он отделался легким испугом. А сейчас?!.
Дежурный, вероятно, как и я, ожидал, что будет разгон. Но вместо этого Дуйтис переглянулся с Крыловым и беззлобно сказал:
— Ах, раззявы, упустили!
На лице дежурного застыло недоумение. А я отважился, наконец, посмотреть на Жольдаса, который стоял в стороне. «Он совершенно спокоен и даже ухмыляется. Или мне так показалось. По-видимому, я так устал, что уже ничего не соображаю!»
Дуйтис повернулся и сказал:
— Пошли спать…
В это же время на другом конце города происходило следующее.
Мергелис, спавший на диване, услышал условный стук. Быстро встал, спросил кто и, узнав голос, открыл дверь. В комнату ввалился тяжело дышавший Ярелс, проводник, ушедший на границу с «курьером». Пройдя несколько шагов и натолкнувшись на диван, Ярелс, ни слова не говоря, повалился, с хрипом глотая воздух.
— Ну, что? Как дела? Удачно? — кинулся к нему Мергелис.
— А-а… — хрипел Ярелс.
— Да говори же ты! Что с Виндлером?
— Все нормально. Виндлер там… Он-то прошел. А вот Скрыпач… Погиб парень!
— Да что случилось?
— Что, что! Нарвались на засаду. Виндлер побежал. Мы стали отбиваться. Отстреливались… Что мы вдвоем-то? Меня скрутили… Скрыпача в перестрелке — в голову…
В сборник вошли очерки о восьми героях-чекистах - И.К.Ксенофонтове, Я.Х.Петерсе, М.С.Кедрове, Е.Г.Евдокимове, Г.С.Сыроежкине, Н.А.Прокопюке, М.А.Трилиссере и С.А.Ваупшасове. Разные характеры, разные судьбы… Но есть у этих героев общее в главном: долг перед Родиной.
Первые три книги «Чекисты рассказывают» были тепло встречены читателями. Новый сборник тематически как бы продолжает этот рассказ. На страницах книги рассказывается о борьбе с контрреволюцией в первые годы Советской власти, разоблачаются происки империалистических разведок, правдиво и ярко пишется об отваге и патриотическом мужестве советских людей.Книга воспитывает у советских людей высокую политическую бдительность.
Повести и романы, включенные в данное издание, разноплановы. Из них читатель узнает о создании биологического оружия и покушении на главу государства, о таинственном преступлении в Российской империи и судьбе ветерана вьетнамской авантюры. Объединяет остросюжетные произведения советских и зарубежных авторов сборника идея разоблачения культа насилия в буржуазном обществе.
Острый сюжет, документальная канва, политическая заострённость и актуальность главной идеи, динамизм развития и непредсказуемость развязки.Главный герой — служащий западногерманского концерна Ганс Гундлах — неожиданно оказывается в гуще политической и вооруженной борьбы в Сальвадоре во второй половине двадцатого века.
«Бананы созреют зимой» – приключенческий детектив, действия которого происходят в наши дни в Южной Америке. Североамериканские спецслужбы действуют на территории одной из «банановых республик».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман латышского писателя входит в серию политических детективов «Мун и Дейли».«Гамбургский оракул» — роман о нравах западных политических кругов и о западной прессе. Частные детективы Мун и Дейли расследуют невероятно запутанную гибель главного редактора прогрессивной газеты.
Все началось с телеграммы, полученной Джоном Купером, затворником и интеллектуалом. «Срочно будь в фамильной вотчине. Бросай все. Семейному древу нужен уход. Выше голову, братишка».Но, прибыв на место встречи, герой видит тело мертвого брата, а вскоре убийцы начинают охоту и на него.Лишь разгадав семейную тайну, Джон Купер может избежать гибели.