У истоков христианства (от зарождения до Юстиниана) - [13]

Многих поражает, что в Новом завете не упоминается об общинах, столь близких по идеологии к христианству. Но следует помнить, что евангелия и все другие новозаветные писания появились позже катастрофы 70-х годов и отражают лишь смутные и отрывочные воспоминания о событиях прошлого. И от саддукеев не осталось следов после разрушения Иерусалимского храма. Сведения о них в евангелиях неточны и малоправдоподобны. Фарисеи, напротив, выжили и остались пламенными защитниками иудаистской ортодоксии. Против них и была направлена яростная полемика первых христиан, которые оказались в оппозиции синагоге.

Мессионистов из Кумрана (откуда вышли вышеупомянутые еврейские манускрипты) никоим образом нельзя отождествлять с эссенами или ессеями (возможно, от «асия» — «слуги божьи», «святые» по-арамейски): один только культ солнца вполне исключает такое отождествление. Историки того времени описывали ессеев как настоящих и убежденных аскетов, хотя и не всегда безбрачных, но живших вдали от мира. Филон Александрийский говорит о них как о братстве «чистых», о мистиках почти пифагорейского типа. Плиний Старший, опиравшийся, правда, на сведения из вторых рук, указывает, что они располагались на некотором удалении от безжизненных берегов Мертвого моря, километрах в пятнадцати на запад от Кумрана, в пустыне Энгади, и добавляет, что они жили коммуной «без женщин и без денег» («Естественная история», V, 17). Иосиф Флавий, напротив, указывает в «Иудейской войне», что они были рассеяны по разным местностям Палестины, сплоченные менее строгими, но все же тесными узами сообщества. И он сравнивает их с пифагорейцами — наиболее подходящим для читателей греко-римского воспитания термином (подобным же образом он отождествлял фарисеев со стоиками, а саддукеев — с эпикурейцами).

Одна из групп ессеев обосновалась в Египте близ Ма-реотидского болота и приняла наименование «терапевтов» («врачевателей» на службе у бога).

Поиски ессеями ритуальной чистоты проявились в чистоте их одежд, о чем напоминают «белые одежды» избранников в Апокалипсисе (Откров., 7: 13), а также в частых омовениях. Согласно Иосифу, они собирались по утрам, чтобы приветствовать молитвой восход солнца, как если бы они молили его показаться («Иудейская война», II, 8), потом следовал совместный прием пищи, сопровождавшийся благословением еды. Под угрозой страшного возмездия они должны были давать зарок полнейшей секретности всех своих дел. Они презирали чувственные удовольствия, не допускали рабовладения, считали противным божественному волеизъявлению изготавливать и продавать оружие, но эти пацифистские тенденции, за которыми, вероятно, скрывались оппозиционные антиримские настроения, не помешали им принять участие в войне 67–73 гг. под предводительством Иоанна-ессея. Несмотря на героизм ессеев, эта борьба завершилась их полным поражением. Римляне подвергли их. жестоким пыткам, чтобы заставить выдать спрятанные ими книги, религиозные сочинения и трактаты о магии, но не получили ничего.

После этого восстания ессеи исчезли из истории.

Община кумранских мессионистов, достаточно многочисленная, сгруппировалась в некоем подобии грандиозного монастыря на скалистых откосах Иудейской пустыни, спускающейся к берегам Мертвого моря, в ожидании финального конфликта, который освободит свет от тьмы. Они тоже обнаруживают некоторые формы совместной, общинной жизни, которые сближают их с христианскими общинами. Но сходство это сводится к способам поддержания существования в условиях коммуны.

Организационная структура строго иерархична: во главе каждого десятка стоит священник, есть один управляющий, «меваккер» (слово, которое можно перевести на греческий язык как «епископ», «надзиратель»), и совет старейшин, руководивший жизнью общины. В течение трех лет послушничества вступающие в общину передавали в общую кассу все свое достояние и получали от нее все для удовлетворения каждодневных потребностей. Работа, которой были заняты общинники, состояла в переписке библейских текстов и оригинальных трактатов на еврейском и арамейском языках. Соблюдался разработанный «Устав» с предписаниями и запретами, которые часто шли вразрез с жреческой практикой Иерусалима: практиковалось омовение крестильного типа, публичное исповедание грехов и сакральная общинная трапеза, сопровождавшаяся литургией мессианского содержания.

Общинники не были сторонниками безбрачия: на открытом по соседству с внушительным сооружением кладбище есть захоронения женщин и детей. Они, однако, не только отвергали окружавшее их общество в духовном отношении, но и с презрением отворачивались от него.

В ходе великой войны против римлян и они навсегда сошли со сцены.

Их «учитель праведности», может быть казненный на кресте праведник, и был прообразом Христа. По правде говоря, если кумранские тексты и упоминают о его высшей муке, то лишь в неявной форме. Однако это ничуть не должно удивлять нас. Экзальтированное отношение к кресту как к орудию пытки и одновременно прославления могло зародиться только за пределами Палестины, в среде еврейской эмиграции, в странах, где веками подобный подлый способ наказания соответствовал бесправному положению рабов и мятежников. Вспомним массовые казни на кресте, которыми завершилось восстание Спартака в 71 г. до н. э. после его подавления Лицинием Крассом; истребление уцелевших моряков-корсаров Секста Помпея или возвращение Августом для казни на кресте свыше шести тысяч беглых рабов, воспользовавшихся смутой, порожденной гражданскими войнами, чтобы попытаться вырваться на свободу.