У Черных рыцарей - [42]

Хуан улыбнулся:

– Знаете, как у нас называют окраины? Терновый венец Мадрида!

– Звучит образно. Не берусь судить, насколько это метко.

– Вот увидите! – Хуан нажал на педаль, повернул руль, и машина помчалась по улицам, проскочила мост.

Пассажир и водитель молчали. Хуан из вежливости, Фреда всё ещё злило то, что он мог так ошибиться в человеке, поддавшись первому впечатлению. Наконец любопытство побороло неприязнь.

– Вы ещё долго работали вчера, Хуан? – спросил он, как бы невзначай.

– Нет, благодаря вам я вчера хорошо заработал. От гостиницы поехал в полицию, потом прямо домой.

– В полицию?

– Да, сеньор, чёрный список! После заключения меня обязали каждый день являться и подробно рассказывать, где был и кого возил.

– И вам это нравится? – спросил Фред, не скрывая того, как поразило его такое объяснение.

Хуан Лопес густо покраснел. Руки его, до сих пор свободно лежавшие на руле, побелели в суставах – так сильно он его сжал.

– Вы неправильно меня поняли, сеньор! Я не стукач. Я просто выполняю формальность. Иначе меня лишат работы и перспективы когда-либо получить её Поверьте мне, сеньор! Я мог бы скрыть от вас это, но вы так по-человечески отнеслись ко мне…

Хуан поднял на Фреда глаза, полные такой тоски, что у того сжалось сердце.

«А что, если это признание тоже своеобразный ход? – спросил он себя и, покраснев от стыда, сразу же отбросил такую мысль. – Худо, ох, как худо, когда в сердце закрадывается безосновательное недоверие».

– Простите, Хуан! Слово «полиция» вывело меня из равновесия. Не потому, что у меня с ней особые счёты. Просто не люблю насилия, лицемерия и прочего… О нашей поездке вас тоже расспрашивали?

– Да. Особенно интересовались, почему вы пригласили меня в ресторан. Я объяснил это тем, что вы не знаете языка… Поверьте, сеньор, они не услышали от меня ни одного лишнего слова. Сказал только, куда ездил, и всё…

Хуан Лопес был так искренне огорчён подозрением, которое невольно возбудил, что у Фреда отлегло от сердца.

– Э, чёрт с ним! Хватит об этом. Скажите лучше, почему окраины называют терновым венцом?

– Видите ли, из-за климата, зимой холодного и ветреного, летом жаркого и тоже ветреного, да ещё из-за недостачи воды. Мадрид раньше рос очень медленно. С середины прошлого столетия здесь едва насчитывалось двести тысяч жителей. Река Мансанарес мелководна и в жару пересыхает. После постройки канала, который вобрал в себя воды с вершин Гвадаррамы, картина сразу изменилась. Город начал бурно расти. Появилось много парков, роскошные виллы стали появляться как грибы. Поднимались всё новые и новые предприятия. Они требовали рабочих рук, много рабочих рук. Люди двинулись сюда лавиной. Строиться было некогда и не на что. Ютились, кто где мог. Вот и образовался венок из лачуг. Верно, ни один большой город не знает таких! Учтите, большая часть предприятий Мадрида – мелкие! Сотни их каждый год терпят крах, прогорают, как говорим мы между собой, и тот, кто вчера ещё был рабочим, сегодня становится безработным. Тут и лачуга уже – недоступная мечта… Город вырос, верно, раз в десять, а о благоустройстве окраин никто не позаботился…

Вскоре Фред убедился, что Хуан не преувеличивает. Из рая, каким теперь казался ему центр, человек попадал прямо в ад. Обитатели окраин действительно ютились – ютились, а не жили – среди мусора, свалок и грязи.

– Я видел окраины Берлина, Парижа, многих других городов, читал о трущобах Чикаго и Нью-Йорка, но такого себе не представлял! – вырвалось у Фреда.

– Здесь ещё не так, а вот на северной окраине ещё хуже, – вздохнул Хуан.

Да, «терновый венец» вполне оправдывал своё название. И носил его распятый, преданный и проданный испанский народ…

Часть дня Фред собирался посвятить музею Прадо, но после только что увиденного отважиться на это не смог. Он знал: все произведения искусства покажутся ему обманом и фальшью. Он просто не сможет их воспринять.

После скромного обеда в небольшом ресторанчике Фред попросил Хуана проехаться вдоль парка Касадель-Кампо и дальше мимо Университетского городка.

– Кажется, здесь велись ожесточённые бои за Мадрид? – спросил он, когда они въехали в зелёную зону.

– Да, велись… – после длинной паузы ответил Хуан Лопес. – Только мне лучше не вспоминать об этом сегодня. Может быть, ещё увидимся, тогда расскажу…

Распрощался Фред с Хуаном поздно вечером, уставший от долгой поездки и массы новых впечатлений. Шофёр такси долго и крепко пожимал руку своего не совсем обычного пассажира.

– Сеньор, ещё раз прошу, не думайте обо мне плохо! Я труженик и не предал ни одного человека.

– Ни капельки не сомневаюсь… камарад! – Фред подчеркнул последнее слово.

Глаза Хуана благодарно засветились.

Прежде чем войти к себе в номер, Фред на всякий случай постучал в соседнюю дверь. Никто не ответил.

Усталось дала себя знать – сон обрушился на него сразу, словно огромная глыба. Когда утром зазвонил телефон, Фреду показалось, что прошло не более часа с тех пор, как он заснул.

Но комнату заливало яркое солнце, телефон, не умолкая, звонил.

– Куда вы, чёрт подери, пропали! – послышался знакомый хриплый голос.

– Просто крепко спал. Извините, не ожидал, что вы позвоните так рано.