У Бога всегда есть работа для тебя. 50 уроков, которые помогут тебе открыть свой уникальный талант - [9]

Четыре долгих месяца этот молодой мужчина, которому был всего 21 год, заново учился завязывать шнурки, выписывать чек, менять подгузники новорожденной дочери, играть в салки с четырехлетним сыном. Семья проживала те деньги, которые они с женой копили на ремонт дома.

Я стояла на мосту, где Марти лишился кисти, когда он сам впервые решил побывать на месте происшествия. Он провел пальцами по исцарапанной поверхности моста, проследил глазами тормозной путь и уставился в воду.

– Надо бы посмотреть, где там моя рука, – пошутил он; но я видела, что это не совсем шутка. Он оставил здесь часть себя. Марти не так уж много помнит об этом вечере. А Дин не может его забыть.

Я написала большую статью об этом происшествии, о дружбе молодых людей, о попытках Дина спасти друга. Они вдвоем отпраздновали завершение судебного дела. Сели за стол в столовой Марти и сдвинули в сторону стопки медицинских счетов, которые страховая программа «Медикер» соглашалась покрывать, если Марти не будет работать вообще, а его жена не будет зарабатывать слишком много. Но он понятия не имел, где взять денег на протез руки. Его сынишка мечтал, что у папы будет кисть-робот, чтобы в случае чего они могли «ударить по рукам». Дин опасался, что Марти падет духом, если больше никогда не сможет держать бейсбольную биту, завязывать леску на удочке или брать на руки обоих детей одновременно.

Когда история Марти была опубликована, конторские служащие и телефонные операторы в своих серых кабинках в клинике протезирования и ортопедии в Южном Юклиде, штат Огайо, не могли забыть его лицо и отсутствующую руку. Лиза Кауарди впервые увидела фотографию Марти в газете, и ей стало плохо.

– То, что с ним случилось, – бесчеловечно, – говорила она. – Мы хотели показать ему, что такое настоящая человечность.

Кто такая Лиза?

Она пожимает плечами:

– Я просто кассирша.

Просто?

Ее работа – получать оплату за услуги. Она никогда не видит лиц пациентов, только их счета.

Она и ее коллеги – женщины, делившие маленький кабинетик над складом, – прочитали о Марти и обратились к руководству больницы. Лиза сделала копии статьи и отдала их Кимберли Рид, заведующей отделом протезирования. Еще одна сотрудница отыскала Марти.

Все женщины со второго этажа – Шэрон Спитс, Алида ван Хорн, Ирен Фланик, Роуз Джонсон и Аннет Филипс – хотели помочь Марти снова играть в бейсбол с сыном и кормить малютку-дочь из бутылочки.

Благодаря их заботе и настойчивости Марти бесплатно получил роботизированную руку-протез, стоившую 58 тысяч долларов.

Телекамеры наперебой ловили картинки – как Марти испытывает свою новую руку, подбирает ею салфетку, ставит подпись, держит бутылочку. Но камеры не засекли тот момент, когда Марти благодарил женщин, которые помогли этому случиться.

– Замечательные вы мои, все это просто изумительно, – сказал Марти. – Вы – великие люди!

Марти то и дело сжимал и разжимал пальцы, взахлеб рассказывая, как сильна его новая рука.

– Ну-ка, сделай этот чисто мужской жест – почешись! – пошутила Лиза.

– Только не этой рукой! – рассмеялся в ответ Марти.

Он закатал рукав, чтобы показать ее женщинам во всей красе.

– О Боже мой, красота-то какая! – ахнула Ирен.

– Я такого даже представить себе не мог, – проговорил Марти, борясь с подступающими слезами.

Он пообещал как-нибудь навестить их вместе с женой и детьми, потом поднял свою новою руку и помахал им на прощание, как будто ему это ровным счетом ничего не стоило.

Урок 6 Давай другим второй шанс произвести первое впечатление

Люди всегда говорят: «У тебя не будет второго шанса произвести первое впечатление».

Слава Богу, что люди в моей жизни были достаточно милосердны, чтобы не один раз давать мне второй шанс!

Сколько раз я производила плохое первое впечатление – и не сосчитать. Когда я еще студенткой впервые переступила порог новостной редакции, чтобы встретиться с моим наставником, на мне была черная блузка с серебряными блестящими полосками, кружевным воротничком и рукавами, которые вздымались над предплечьями, подобно воздушным шарикам. Белая юбочка из марлевки, пара черных чулок и снежно-белые туфли дополняли ансамбль. Кому-нибудь следовало бы вызвать полицию моды, чтобы мне выписали штраф.

Два года спустя я пришла в редакцию на собеседование по поводу работы. В тот раз я была настроена серьезно. На мне был мой единственный костюм. От этого собеседования в газете «Бикон Джорнел» в Экроне зависело столь многое! Мне было 30 лет, я была матерью-одиночкой без денег, зато с большими мечтами. Я хотела стать настоящей журналисткой, из тех, что способны оплачивать аренду квартиры, занимаясь исключительно писательской работой. Пытаясь устроиться хотя бы на испытательный срок, я уже испортила свое первое впечатление. В газете «Питтсбург Пресс» редактор спросил о моих хобби и интересах. Я признавалась в любви к скрипичной музыке, но проглотила язык, когда примерно час спустя он задал мне вопрос об Исааке Стерне. В голове у меня моментально стало пусто.

Люди в моей жизни были достаточно милосердны, чтобы не один раз давать мне второй шанс!

Я также пыталась устроиться на испытательный срок в газету «Детройт Фри Пресс». Редактору понравилось мое резюме, и он попросил меня написать эссе. Я печатала свое могучее эссе на разваливающейся печатной машинке. Исправления пришлось вносить карандашом. Редактор мне так и не перезвонил. Наконец, после тридцати писем с отказами маленькая газетка в городке Лорейн, штат Огайо, «Лорейн Джорнел», взяла меня в 1986 году на испытательный срок, который превратился в постоянную работу.