Тюряга - [22]

21.

Как-то Фрэнк и Джон прогуливались по тюремному двору. Было холодно, зябко. Низкие тучи закрывали небо.

— Даже от солнца и то загородку поставили, — сказал, кивая на тучи, Фрэнк.

— Но все равно, мы лее знаем, что небо есть, так же, как за этими стенами — свобода, — сказал Джон.

— Знать-то знаем, да толку что, все равно мы же здесь, а не там.

— Можно арестовать твое тело, но нельзя арестовать твой дух.

— Кто это сказал? — спросил Фрэнк.

— Так, гуру один.

— Хорошо сказано.

— Да. Когда мне плохо, я вспоминаю эти слова.

— А я, — сказал Фрэнк, — когда со мной что-то не в порядке, вспоминаю отца. Он у меня тоже был мудрый человек.

— А тебе снятся сны? — спросил Джон.

— Ну, как и всем, — ответил Фрэнк. — Только я их плохо помню. Обычно быстро забываются. Да и какая в них польза.

— Ну, это ты зря, — сказал Джон.

— А что?

— Сны могут подсказать, как тебе действовать. Пока ты спишь, твой ум продолжает работать и в сновидении может дать тебе ответ на вопросы, над которыми ты ломаешь голову днем.

— Этому тоже тебя твой гуру научил? — пошутил Фрэнк.

— Зря смеешься, — сказал Джон. — У меня сны часто даже сбываются. Перед тем, как я сюда попал, мне приснился ад.

Фрэнк сделал шаг в сторону и удивленно посмотрел на Джона.

— Что, не веришь? — спросил Джон.

— Самое интересное, что и мне тоже приснился ад, перед тем, как меня перевели сюда из «Рэдстоуна».

— Да ну?

— Вот тебе крест, — перекрестился Леоне. — Я весь день ждал чего-то ужасного, с самого утра. Но утром меня отпустили в увольнение. Весь день я провел со своей девушкой и в конце концов забыл о приснившемся мне накануне кошмаре. А ночью меня схватили и привезли сюда,

— А почему?

— Сказали, обычный перевод, но у меня старые счеты с Драмгулой. Так что я уверен, что это его козни.

И Фрэнк рассказал Джону об «Олби» и о своем побеге.

Незаметно они вышли на стадион. Снег везде уже почти растаял. Моросил мелкий дождь. Зэки из соседнего блока играли в регби. Фрэнк различил синюю куртку Грейвса. Тот играл левого «столба» в линии нападения, в которую обычно выставляют самых сильных и рослых игроков. Разыгрывали «мол», Грейвс и еще один верзила вдвоем атаковали игрока противоположной команды, бегущего с мячом. Фрэнк ясно видел, что Грейвс делает захват не по правилам, сбивая игрока с мячом. Толпа болельщиков на беговой дорожке заревела.

— Вот сволочь, — сказал Фрэнк.

— Кто? — не понял Джон.

— Да Грейвс, кто.

Бойцовский дух заговорил в Леоне. Ведь он был заядлый регбист. Тело словно бы само напряглось при виде мяча. Джон, очевидно, заметил, как «загорелся» Леоне и спросил:

— Ты что, играешь в регби?

— Да играл когда-то, — ответил Фрэнк.

Они подошли поближе, останавливаясь рядом с другими болельщиками. «Жаль» — подумал Леоне, насчитав в каждой команде полный комплект игроков.

— Пойдем лучше штангу покачаем, — сказал Фрэнк,

— чем просто так глазеть. Заодно и согреемся. Он дернул Джона за рукав.

— Пойдем, — сказал Джон.

Они повернулись и уже хотели уйти, как вдруг услышали крики Грейвса. Тот заметил Фрэнка и, бросив мяч одному из своих напарников, направлялся теперь к ним.

— Эй, Леоне! — кричал на бегу Грейвс. Леоне и Джон обернулись.

— Может быть, сыграем?

Лицо Грейвса самодовольно усмехалось.

— У них как раз в команде одного человека не хватает, — кивнул на половину поля соперников.

«Странно, — подумал Фрэнк. — Я же видел, вроде все пятнадцать на месте». Его профессиональный взгляд не мог его подвести.

Леоне не ответил. Словно что-то сказало в нем: «Не связывайся».

— Сдрейфил, — сплюнул Грейвс и перевел взгляд на Джона. — Может быть, ты, придурок, рискнешь или тоже обоссался?

— Закрой пасть, ублюдок, — спокойно ответил Джон. — Пока зубы целы.

— Что?!

— Что слышал, мудила! — выкрикнул Джон. Грейвс сжал кулаки:

— Погоди, я с тобой разберусь. Я тебя запомнил, маленький пидор.

— Сам ты пидор. Катись отсюда, дерьмо вонючее!

— Эй, Леоне, — не отвечая Джону, снова обратился к Фрэнку Грейвс. — Что-то быстро ты сдался. Даже в регби боишься со мной поиграть, а я думал, что ты настоящий мужчина. Эй! — Грейвс обернулся к зэкам — игрокам и болельщикам, которые, не понимая в чем причина задержки, по одному, по два постепенно подходили к фонарному столбу, возле которого выясняли отношения Грейвс, Джон и Фрэнк. — Оказывается, этот Леоне не такой смелый, как нам когда-то показалось! — громко выкрикнул Грейвс.

Люди из его команды, подошедшие первыми, довольные рассмеялись.

— Этот Леоне даже в регби теперь со мной боится играть.

Кто-то свистнул в два пальца. Кто-то откровенно загоготал. Другие стояли молча. Но почти в каждом взгляде, устремленном на него, Фрэнк, казалось, прочел: «Что же ты, Леоне? Мы-то думали…» Были и те, которые смотрели откровенно издевательски, но были и такие, кто словно бы говорил: «Мы и в самом деле верили, что наконец-то нашелся парень, который может дать отпор этому подонку Грейвсу. Жаль, что мы в тебе ошиблись».

— Не гони коней, Грейвс, — сказал спокойно Леоне. — Я же тебе еще не ответил.

— Ну? — вызывающе спросил Грейвс.

— Я не против, давай побегаем.

Грейвс незаметно сделал знак одному из игроков противоположной команды, чтобы тот покинул поле. Леоне несколько раз махнул руками, разогревая суставы, и сделал несколько приседаний.