Тюрьма для свободы - [49]

Повсюду висели рекламные щиты больших размеров. Люди, изображенные на них, улыбались и счастливым взглядом смотрели на тот товар, который они предлагали. Казалось, что это люди с другой планеты и предлагают счастье. Но все это лишь миф: люди продают лишь мечту. Женщины в образе Барби и ни в чем не уступающие им Кены манят в рай, и невозможно не поддаться искусу. Эрида достала диск из бардачка, вставила в проигрыватель. Полилась нежная мелодия в стиле блюза вперемешку с роком, а потом к ней присоединился женский голос. Эта музыка сейчас была кстати. Эрлу явно понравилось, впервые на его лице появилась улыбка. Он взял коробку диска и прочитал имя певицы. На нем было написано латинскими буквами Замира. Имя явно было татарское. Она пела на иностранном языке, поэтому слова Эрл понимал с трудом. Он обратился к Эриде с просьбой объяснить, о чем песня. Она стала рассказывать смысл, но все сводилось к теракту: двое должны жить долго, но взорвутся в метро. Эрл тогда с недоумением посмотрел на Эриду и спросил: «А об этом можно так весело петь?» И тогда Эрида начала объяснять, что в песне поется о том, что двое всегда делали все вместе. Этого было достаточно, чтобы Эрл подумал о Рэне и о том, как ему хотелось умереть вместе с ним. Да, почему-то на самом деле смерть лучше расставания. Завтрашний день пугает.

В действительности Эрл понимал, что, отдохнув сегодня, он завтра обязательно пойдет искать какую-то работу. О карьере говорить, разумеется, не имело смысла. Да он и писать грамотно разучился за столько лет и выглядел сейчас как некий рецидивист. И в самом деле, кто его возьмет на работу? Эрл чувствовал себя чужим, изгоем общества. Именно это чувство прививали ему, заперев его в клетке на много лет. Он посмотрел на себя в зеркало и отвернулся, тихо задав вопрос Эриде:

«Ты бы меня полюбила такого, каким я являюсь сейчас? Мое лицо ужасно изменилось. Больше нет прежнего Эрла».

На что Эрида тихо улыбнулась и ответила:

«Мы все изменились, кто больше, а кто меньше. Мы больше не те, какими были двадцать лет тому назад, когда впервые встретились».

Эрида задумалась, вспомнила всех мужчин, которых встречала на протяжении всей жизни. Все они обращали на свою внешность больше внимания, чем она. Муж ее вообще практически каждую неделю ходил в парикмахерскую, чтобы подровнять волосы, сделать маникюр и педикюр. Она не понимала тех, кто мог стричь ногти на мужских волосатых ногах. У мужа после рабочего дня всегда пахли ноги, хотя тот и старался все сделать, чтобы никто этого не заметил. Со временем Эрида привыкла ко всем странностям своего супруга и не обращала внимания. Однако делать вид, что счастлива с ним, никак не могла. Теперь и Эрл возвращался в ее жизнь. У нее возникнет необходимость существовать в двух реальностях: явной и тайной. Муж прекрасно знал о существовании Эрла. Но, скрывать пришлось бы от детей. Особенно от сына, который теперь вырос и многое стал понимать сам. Современные дети быстро становятся взрослыми.

В скором времени они уже доехали домой. Квартира находилась на четвертом этаже девятиэтажного здания, прямо напротив лифта. Она состояла из спальни, гостиной, балкона, душевой. После тюремной камеры она казалась Эрлу огромной и бесконечно просторной. Извинившись перед Эридой, он первым делом решил принять горячий душ. Ему хотелось непременно смыть с себя все то, что было связано с тюрьмой. Казалось, что вода может очистить память, ту информацию, которую несло в себе тело. А разум сохранит все то, что доставляло ему удовольствие. Стоя под горячей струей, он намылил тело и следил за тем, как вода необратимо уносит прошлое. Его тело постепенно становилось свободным, начинало дышать легко. Впервые за шестнадцать лет, находясь наедине с самим собой, вспомнил ту песню, которую всегда напевал во время купания. В скором времени внутреннее ликование перешло в радостный смех. Он смеялся от всей души, как маленький ребенок. Ликование и наслаждение приносили ему неописуемый всплеск эмоций. Он снова вернулся в ту жизнь, о которой еще недавно так мечтал и которой боялся. Теперь он снова вспомнил свое желание прожить до 36 лет, а потом вновь вернуться в детство. Быть может, пришло время реализовать эту свою идею. Возвращение назад, в будущее прошлого.

Эрида между тем стала возиться на кухне, готовя праздничный ужин. Нужно было отметить долгожданную свободу. Конечно, со временем она разучилась готовить и покупала практически все готовое. Ужин должен был состоять из различных салатов, паштетов, бефстроганов и жареной картошки. Она также купила готовое бисквитное тесто, оставалось только намазать крем, который успела приготовить до того, как заехала за Эрлом. Теперь оставалось накрыть на стол и ожидать, когда Эрл выйдет, чтобы покушать и выпить белого вина за долгожданную свободу. Ей непременно хотелось рассказать об одном немаловажном для самого Эрла факте, но как это сделать, не знала. Начала перебирать возможные предложения, ходила взад и вперед, строила диалог. Если кто-то посмотрел бы на нее в этот момент, то понял бы, как она томилась: тревожность была видна в самом ее взгляде. Молча смотрела на дверь душевой, боясь, что скоро он выйдет. Но чего она боялась на самом деле, было неизвестно. Давно такого трепета не чувствовала. Накрывая на стол, высказывала какие-то предложения в тишину, говорила сама с собой. Потом останавливалась, объясняла себе ситуацию, стараясь реально смотреть на происходящее.