Тюрки или монголы? Эпоха Чингисхана - [66]

В 1618 году предводитель торгаутов Хо-Урлюк отделился от ойратского союза и со своими подданными двинулся на запад через северные и центральные казахские степи к низовьям Яика и Волги. Так, в первые десятилетия XVII века, в составе Российской империи образовалось Калмыцкое ханство. Её основным составом были ойратские племена торгаутов и части дербетов и хошаутов.

Абулгазы – хивинский хан (1643–1664 гг.), чингизид, в своей книге «Родословная тюрков», сообщает любопытные сведения о своем пребывании у калмыков: «(1639 г.) …туркмены Мангышлака испортились. После долгих раздумий, они решили подчиниться калмыкам. Царь калмыков, услышав о моем приезде, направил лучших людей встретить меня, оберегать в течение одного года и направить к своему народу, который находился в то время в Ургенче» [34, с. 106]. А относительно самих калмыков, после своих бесед с ними и личных наблюдений, Абулгазы записал: «Ойраты, торгауты, хорм-туматы и т. д. – это тюркские племена из рода Кият» [там же].

Абулгазы-хан был блестяще образованным человеком своего времени. В молодости он изучил персидский, арабский, чагатайский литературные языки, отказался от управления ханством в пользу своего сына Ануш-Мухаммеда, а сам занялся составлением родословных. С калмыками Абулгазы разговаривал на их родном тюркском наречии, о чем и поделился своими впечатлениями. Это очень важное замечание хивинского хана, как очевидца, – калмыки, т. е. ойраты, выходцы из западной Монголии, говорили на тюркском языке. Следовательно, и остальные монголы времен Чингисхана были тюркоязычными. Далее эту важную информацию я попытаюсь расширить, углубить и убедить в этом любознательных читателей. Разумеется, я сознаю, что мое убеждение будет встречено некоторыми учеными-историками определенным образом в штыки, а то и сочтут за ересь, бред дилетанта и пр., пр. Что ж, это их мнение, у меня оно другое. Очень часто людей нельзя переубедить. Остается лишь ждать. Будем надеяться, что новые подходы не исключат и другие мнения, способствующие прояснению истины существа вопроса [91, с. 48].

Аналогичное мнение выразил историк В.А. Моисеев: «К середине сороковых годов XVIII века между Джунгарским ханством, с одной стороны, и Средним и Младшим жузами, с другой, установились мирные, и даже в некоторой степени, дружеские отношения. Казахи, приезжающие по торговым делам в Семипалатинскую крепость, говорили русским чиновникам, что ныне они с ойратами «в миру, и, промышляя по степи зверей, с оными калмаками съезжаются друг с другом» [58, с. 188].

Вот так свободно общаются меж собой рядовые казахи с калмыками дома и на охоте без переводчиков, понимая друг друга. И далее историк словами очевидца подтверждает свою мысль: «Токмо-де дети Аблай-султана и Барак-султана приезжают в Орду ко владельцу их Галдан-Чирину с легкими юртами и живут по месяцу и по два, и гуляют с галданскими детьми и находятся-де у Галдан-Чирина в милости» [там же].

Борьба противоположностей в науке – нормальное явление. Истина выявляется в дискуссиях. Источником развития любой системы служит взаимодействие противоположностей. «Путь к сути лежит через суд, через непрерывно заседающий в тебе трибунал мысли» [86, с. 18].

Эта версия известна историкам вот уже 150 лет со дня её публикации академиком В.П. Васильевым. Я только привожу новые, как мне видятся, убедительные подтверждения высказанной им версии. Многочисленные факты подтверждают этот вывод – монголы Чингисхана были тюркоязычными.

* * *

Я спрашиваю ученых: на каком языке говорили джунгары?

– Конечно, на своем, монгольском.

– А как они общались с казахами?

– Они были двуязычные.

Возможно. Однако, будем собирать новые факты в пользу избранной версии. Один из первых исследователей казахского быта капитан И.Г. Андреев писал, что «после 1771 года, калмыки, попавшие в плен к казахам, среди киргизцев по большей части живут вольно, как и природные киргизцы, своими кочевьями, и, имея во всем вольность, составляют смешанное однородство» [6, с. 43]. В другом месте Андреев приводит еще один подобный факт: «Ток-султан, сын Абылай-хана, присылает в Семипалатинск с письмом своего кегея Танючи Телдаева, который был с ним, Током, в 1785 г. в Петербурге. Сей Танюча Телдаев из калмык волжских, взят в плен в 1771 году. Кочевья они имеют около камня Чингистау» [6, с. 131–132]. Как видно – нормальные доверительные дружеские отношения.

А вот как говорили калмыцкие дипломаты в 1771 году во время своего перехода в Джунгарию через казахские степи: «Казахи и калмыки издревле родственные народы, нам нет смысла дальше воевать… Предлагаем восстановить древние родственные обычаи» [52, т. 3, с. 265].

О каких родственных обычаях говорят калмыки? Попробуем пояснить.

Калмыцкий исследователь А.Г. Митиров в своих работах приводит письмо казахского хана Абылая, написанное по-татарски (читай, по-казахски, А.О.) в адрес Дарма-Бале (вдова калмыцкого хана Церен-Дундука, родная сестра Галден-Церена): «Я, Аблай-султан, желаю вам здравствовать и все подданные наши вам кланяются. Объявляю вам о себе, что я от Галдан-Черена рук в добром здравии и с честью освободился и в дом приехал. Меня Галдан-Черен – имеет за сына, а племянник ваш Септень имеет за брата меньшего. И я вам нарекаюсь братом меньшим» [34, с. 130]. Абылай-хан писал по-своему, по-казахски, и был уверен – его поймут.