Тюремные записки Рихарда Зорге - [16]

. Он предоставлял экономическую и политическую информацию, но вот имени его сейчас уже не помню.

Клаузен. Он прибыл в Шанхай раньше меня и работал радистом у своего шефа, известного как Джимм, принадлежал к четвертому управлению РККА в Москве. В Шанхае я впервые встретился с ним как с радиотехником. Значительное время он работал под моим руководством в Кантоне, но не был в числе основных членов группы. Затем он был переведен в Маньчжурскую группу. Поскольку я знал его возможности, в 1935 году у Москвы попросил прислать его для работы в Японии.

Китайцы – члены группы в Китае

Ван. О Ване я уже рассказывал. Его настоящего имени я не знаю. Тем не менее он был важным членом моей группы.

Жена Вана. В Шанхае она действительно активно работала на нас. Затем я поручил ей самостоятельную работу в Нанкине, она устроилась в министерство иностранных дел Нанкинского правительства, откуда добывала материалы экономического и военного характера.

Тюи. Она вступила в мою группу в Кантоне. Затем и ее муж стал работать на меня, занимался проблемами Южного Китая и, кроме того, осуществлял связь между Кантоном и Шанхаем.

Чан. Он – кантонец и все время находился в Кантоне, но регулярно присылал информацию о военном и экономическом положении в Южном Китае.

Пай. Это знакомый Вана. Помогая Вану, был связным в Шанхае.

Ли. Он присоединился к нам через Вана и Пая. Затем я послал его в Нанкин, и он стал связным между Нанкином и Шанхаем.

Шин. Он постоянно находился в Нанкине и оттуда присылал сведения о политической обстановке. Потом я нашел хорошего связника в Ханькоу, но наши отношения ни с тем, ни с другим не сложились. Его ввел к нам Ван.

Все эти лица, конечно, основные члены группы, но у них было много знакомых, которые также предоставляли нам информацию. Однако их имена я уже не могу вспомнить.

Японцы – члены группы

Одзаки. Одзаки был моим самым главным соратником. Впервые я познакомился с ним через Смедли в Шанхае. Отношения между нами и с деловой, и с человеческой точек зрения были совершенно безупречными. Его информация была чрезвычайно надежной и наилучшей из той, которую я получал из японских кругов. С ним у меня быстро завязались дружеские отношения. Поэтому, как только я прибыл в Японию, прежде всего принял меры к тому, чтобы установить связь с ним. Он покинул Шанхай в 1932 году, и это была серьезная потеря для нашей группы. Он явно имел тесные связи с Китайской коммунистической партией, но я в то время почти не знал об этом, нет, фактически ничего не знал.

Каваи. Его привел ко мне и познакомил Одзаки. В это время Каваи был действительно активным и к тому же очень хотел работать. Он раза два ездил в Маньчжурию и добывал информацию для меня. Он всегда имел выходы к информации о положении в Северном Китае. Поскольку он не говорил на иностранных языках, то после отъезда Одзаки я стал испытывать трудности в контактах с ним. Помню, что в Шанхае он пригласил меня к своему знакомому Кавамура, но больше с Кавамура я не встречался и личных отношений между нами не возникло. Я никогда не встречался в Пекине ни с Каваи, ни со Смедли.

Мидзуно. С ним меня познакомил Одзаки. Однако я встречался с ним всего несколько раз. От него у меня осталось впечатление, что он скорее ученый, чем политический шпион. В Японии я один раз встречался с ним в ресторане.

Ямаками[31]. Когда Одзаки уезжал из Шанхая, он познакомил меня с ним в качестве своего преемника, но после одной или двух встреч наши отношения прекратились. Однако почему мы так быстро расстались, сейчас не могу вспомнить. Он познакомил меня с Фунакоси.

Фунакоси[32]. Я часто встречался с ним. Наши отношения продолжались до самого моего отъезда из Китая. Перед этим я познакомил его с моим преемником Паулем, и он затем работал с ним. Мои отношения с Фунакоси с самого начала не были такими тесными, как с Одзаки. Кроме того, он не давал столько информации, как Одзаки.

Пояснения относительно Кито. Он не был членом моей группы и не работал со мной – это я твердо заявляю. Я несколько раз слышал о нем от Смедли и Одзаки, но между нами совершенно не было личных отношений. Хотя я помню о других членах группы, о нем совершенно не помню. По моим предположениям, Смедли имела с Кито прямые или косвенные контакты, и не от нее ли, думается, он узнал о моем желании заполучить японца, которому можно было бы доверять. Если бы Фунакоси был членом моей группы, то мне не было бы нужды просить Смедли познакомить меня с Одзаки. Как я уже писал выше, я познакомился с Одзаки через Смедли и уверяю, что не было никого другого, кто мог бы меня с ним познакомить. И не только это. Если бы Кито был членом моей группы, я бы наверное не стремился познакомиться с Одзаки. Дело в том, что я хотел иметь только одного способного и знающего сотрудника из японцев и никак не собирался создавать большую группу в пять или шесть человек. Кроме того, мне было запрещено Москвой брать в партнеры известных людей, вроде Кито. Если бы я знал, что Одзаки имеет тесные связи с Коммунистической партией Китая, несомненно, я колебался бы, поддерживать ли с ним столь тесные взаимоотношения. И, может быть, оставил бы мысль о дальнейшем использовании Одзаки.