Тюмень без секретов, или Как пройти на улицу Павлика Морозова - [3]

Назовем ушедшего из жизни Бориса Ельцина (Михаил Горбачев еще здравствует, поэтому в телевизионный список не вошел) и получится самая большая категория телепроекта – более двухсот имен.

Во второй тур конкурса вышли 16 «самодержцев»: от Рюрика до Ельцина. Среди двенадцати финалистов их больше всех – восемь: Александр Невский, Иван Грозный, Петр I, Екатерина II, Александр II, Столыпин, Ленин, Сталин. Второе и третье призовые места достались Столыпину и Сталину.

Председателя Совета министров царской России времен Николая II Петра Аркадьевича Столыпина «пиарил» на телеэкранах возглавлявший жюри телепроекта «Имя Россия» кинорежиссер и общественный деятель Никита Михалков.

В отечественной истории Столыпин более известен не столько как аграрный реформатор, сторонник разрушения общины и создания мелкого частного крестьянского хозяйства как основы сельскохозяйственного производства, а также переселения малоземельных крестьян на свободные земли за Урал, сколько как «укротитель» революции 1905–1907 годов.

12 августа 1906 года бомба террористов уничтожила большую часть его дачи на Аптекарском острове – 27 человек убиты, в числе 32 раненых оказались сын и дочь Столыпина. «Не запугаете!» – бросил премьер с думской трибуны фразу, адресованную революционным силам... И продолжал выполнять свою главную задачу – подавление революции.

Апологеты Столыпина предпочитают не слишком распространяться о том, что именно он ввел военно-полевые суды, рассмотрение дел в которых ограничивалось 48 часами, а приговор приводился в исполнение в 24 часа. За восемь месяцев этими судами были приговорены к казни 1100 человек (всего за время премьерства Столыпина казнено около трех тысяч – для России, где полтора века смертная казнь была официально отменена, это огромная цифра). И после этого он обижался на то, что в стране широкое распространение получило понятие «столыпинский галстук». Именно Столыпин с помощью провокаторов подготовил «дело о заговоре» социал-демократической фракции во II Государственной думе, которая 3 июня была распущена, как и предыдущая. Депутаты, призывавшие к милосердию, отданы под суд (среди них представитель Тюмени купец и просветитель Степан Колокольников).

В ответ социалисты–революционеры начали охоту за Столыпиным, закончившуюся 1 сентября 1911 года в Киевском оперном театре выстрелом эсера Богрова.

«Счастлив умереть за царя», – сказал смертельно раненный Столыпин, осенив присутствовавшего здесь же Николая II широким крестом. Среди историков существует аргументированное мнение в пользу того, что собственного премьера «заказал» сам государь император, опасавшийся усиления его влияния. Эту версию подтверждает и «высочайшее» прощение организаторов и исполнителя убийства Столыпина.

Политика виселиц, названных в народе «столыпинскими галстуками», и колонизация восточных окраин России не идет ни в какое сравнение со сталинским террором.

Экономически самостоятельное, а потому потенциально опасное для диктаторской власти крестьянство, составлявшее к 1917 году четыре пятых населения страны, было разорено и выслано в Сибирь. В ходе первой же перерегистрации «спецпереселенцев», проведенной органами ОГПУ в январе 1932 года, в Западно-Сибирском крае выявлена «убыль 500 тысяч человек, умерших или сбежавших в тайгу».

Не собираюсь доказывать бесчеловечность сталинской политики: это сделал президент Российской Федерации Дмитрий Медведев 30 октября 2009 г. в День памяти жертв политических репрессий. Он убежден, что память о национальных трагедиях так же священна, как память о победах... «Невозможно представить себе размах террора, от которого пострадали все народы страны... На протяжении двадцати предвоенных лет уничтожались целые слои и сословия нашего народа. Было практически ликвидировано казачество. “Раскулачено” и обескровлено крестьянство. Политическими преследованиями подверглись интеллигенция, рабочие, военные и представители всех религиозных конфессий... Давайте только вдумаемся: миллионы людей погибли в результате террора и ложных обвинений – миллионы. Были лишены всех прав. Даже права на достойное человеческое погребение.

Но до сих пор можно слышать, что эти многочисленные жертвы были оправданы некими высшими государственными целями.

Я убежден, что никакое развитие страны, никакие ее успехи, амбиции не могут достигаться ценой человеческого горя и потерь. Ничто не может ставиться выше ценности человеческой жизни. И репрессиям нет оправданий...».

Позицию президента Медведева разделяет и премьер-министр Владимир Путин. В такой же день скорби двумя годами раньше, будучи президентом России, он при посещении Бутовского полигона в Подмосковье, где закопано более 20 тысяч безвинно расстрелянных в 1937–1938 годах сограждан, сказал: «...Трагедия такого рода... случилась, когда привлекательную на первый взгляд, но пустую на поверку идею пытались ставить выше основных ценностей – человеческой жизни, ценности прав и свобод человека... Для нас это особая трагедия: масштаб ее колоссален – сосланы, уничтожены, расстреляны были десятки, сотни тысяч, миллионы человек. Причем прежде всего люди со своим собственным мнением, которые не боялись его высказывать... Уничтожались наиболее эффективные люди, цвет нации. Мы до сих пор ощущаем эту трагедию на себе. Нам надо многое сделать, чтобы это никогда не забывалось...».