Тысячеликая мать. Этюды о матрилинейности и женских образах в мифологии - [11]

Размеры поселений периода PPNA сильно различались. В долине реки Иордан и в западной Трансиордании известны (по данным раскопок) постоянные поселения, неолитические деревни (villages) с населением в несколько сот, а может быть, до тысячи и даже более человек, это, например, Айн Газал, Харайсин, Вади Шуэйб, Бейсамун, Иерихон, Баста. В Цисиордании известны более мелкие поселения, а на восточной периферии левантийского района, в более засушливых районах, продолжали существовать группы охотников-собирателей, возможно, с уже несколько усложненной и видоизмененной культурой (Goring-Morris 2000: 105). Во второй фазе докерамического неолита (PPNB) весь Левант, а также юго-западную и центральную Анатолию связывала сеть дистанционной торговли обсидианом (обмена анатолийского обсидиана на какие-то левантийские эквиваленты). Ко времени, по крайней мере, начала этого периода (PPNB) технологические инновации в обработке камня (chipped stone lithic technologies) распространились из южно-центрального в северо-центральный Левант. Вместе с тем и региональные вариации культуры были отчетливо выражены. Так, например, зона крупных поселений южно-центрального Леванта по-прежнему выделялась типом своих жилищ – больших, четырехугольного плана, с полами, покрытыми известняковой штукатуркой. На аридной периферии этого района люди жили в ульеобразных хижинах более легких конструкций (Banning and Byrd 1987).

Раскопки в бывших неолитических поселениях Айн-Газал, Йифтахел (Yiftahel) и Кфар ХаХореш показали, что одомашнивание козы стало здесь прочно установившейся традицией лишь в средней части фазы PPNB (второй фазы докерамического неолита, которая длилась примерно с 9500–9200 по 8000 гг. до наст. вр.). Иными словами, доместикация животных (кроме собаки) сильно отставала от доместикации растений, которая к началу этого периода уже распространилась на большей части Восточного Средиземноморья (включая юго-восточную и южно-центральную Анатолию), а в южно-центральном Леванте утвердилась как прочная традиция еще на поздних стадиях фазы А докерамического неолита (PPNA). (Köhler-Rollefson, Gillespie, and Metzger 1988; Horwitz 1987, 1993; Köhler-Rollefson 1989). Фаза PPNA длилась примерно с 10 500–10 300 по 9500–9300 гг. до наст. вр.

Процесс начальной доместикации растений и животных сопровождался стрессами, дислокациями и прочими последствиями резкой смены образа жизни и увеличения плотности населения и размеров поселений. Такие перемены обычно сопровождаются усложнением социальных структур, связанным с необходимостью распределения ресурсов, организации общественных работ, урегулирования родственных отношений и отношений собственности и т. п. (Flannery 1995; Hayden, Villeneuve 2011; Lazaridis et al 2016). И, несмотря на это, общества раннего неолита Леванта, по данным археологии, оставались эгалитарными, а в некоторых отношениях (например, судя по инвентарю и погребениям) стали даже более эгалитарными, чем крупные общины оседлых охотников-собирателей предшествовавшего натуфийского периода (Kuit 2000b; Yeshurun, Bar-Oz, Nadel 2013). Каким образом нарождавшимся неолитическим сообществам удалось «избежать», казалось бы, неминуемой стратификации?

Археологические свидетельства показывают, что в этих обществах произошла интенсификация церемониальной жизни и усложнение погребальных практик. Практика повторных захоронений и отчленения черепов существовала в южном и центральном Леванте и в доземледельческий натуфийский период, но она была спорадической. С началом неолита в Леванте появились захоронения, где лицевые час ти черепов были покрыты известняковыми масками, появились каменные маски, скульптуры почти в человеческий рост (Goring-Morris 2000: 106; Bar-Yosef and Alon 1988; Cauvin 1972; de Contenson 1992; Kenyon and Holland 1983; Rollefson 1983, 1986, 1990; Rollefson et al. 1992; Simmons et al 1988; 1990). В южно-центральном Леванте систематическая практика отчленения черепов (после первичного захоронения) и их повторного захоронения осуществлялась в период между (примерно) 9300–9200 и 8500 гг. до наст. вр. и продолжалась спорадически до 8000 гг. до наст. вр. (Kuit 2000b: 149).

Параллельно этим инновациям развивались новые черты и в поселениях северного Леванта, а также южно-центральной Анатолии, таких как Чатал-Хююк, Чаёню, Халлан Чеми, Невали Чори, Гёбекли Тепе. В Анатолии новые черты включали культовые помещения, склепы, домашние храмы, ритуальные и погребальные местонахождения с богатой символической иконографией и скульптурой (Balter 2004; Goring-Morris 2000: 106–107; Hauptmann 1993, 1997; Mellaart 1967; Özdögan and Özdögan 1990; Rosenberg and Davis 1992; Schmidt 1995).

Среди специалистов по археологии неолита Леванта преобладает мнение, что практика посмертного (postmortem) отчленения черепов и их отдельного захоронения была связана с некими формами культа предков, возможно с поклонением героическим полумифическим фигурам (Kuit 2000b; Arensburg and Hershkovitz 1989; Bar Yosef and Alon 1988; Cauvin 1972, 1978; Hershkovitz and Gopher 1990; Kenyon 1979; de Vaux 1966).