Тысячелетняя ночь - [18]

Гунт заглянул в окно, изумлённо провёл рукой по глазам:

— Подземный ход… Так вот какую обедню служит там в одиночку отец капеллан!

Уцепившись руками за те же плети виноградной лозы, которые помогли утром спуститься Роберту, ловкий юноша стал стремительно спускаться вниз.

Глава VI

Небо было безоблачно и воздух неподвижен. Закат горел ровным тёплым золотом, предвещая хорошую погоду. В этом месте река текла лениво, отражая, как в зеркале, высокие дубы, берёзы и кудрявые кусты, склонившиеся к самой воде.

Густой орешник, покрывавший высокую, всю истрескавшуюся скалу, вдруг зашевелился, как будто его раздвигала чья-то нетерпеливая рука. Маленький пастушонок, карауливший неподалёку небольшое стадо свиней, испуганно оглянулся:

— Слышишь, Джерри, — торопливым шёпотом сказал он. — я тебе говорил, здесь под вечер часто что-то шуршит, а орехи ещё не созрели и никто за ними не ходит. Вдруг волки? Давай-ка отгоним свиней на ту сторону.

Старший из мальчиков, одетый в узкое, ловко сидящее зелёное платье с красным кушаком, с минуту всматривался в кусты, приставив руку к глазам. Вдруг он схватил товарища за плечо, пригнул его и оба скрылись в густой траве.

— Не шевелись, Том. Видишь, вон там мелькнуло серое, точно мышь? Побожусь, что это тот рыцарь в бархатном плаще, что приходит к вам по вечерам, знаешь? Конь-то его стоит у твоего отца в дальней конюшне отдельно. Сегодня он, значит, опять куда-то поедет, а завтра конь будет весь в мыле, точно его всю ночь черти гоняли.

Том вздрогнул:

— Не поминай чёрта в таком месте. Видишь, как тут неладно? Всё камни да овраги. Да. — продолжал он, всмотревшись, — правда, это он, рыцарь этот, хоть мать и не даёт мне его разглядеть как следует: как он придёт — она гонит меня вон или велит спать ложиться… Очень уж тут желудей много, свиньи от них становятся жирными, едва ходят. А то, пропади я, — продолжал мальчик, боязливо оглянувшись, — не стал бы их сюда гонять. Как вот затрещит в орешнике — ну, вся душа вон!

— Бежим! — перебил его Джерри и потянул за руку, — посмотрим, куда он пойдёт. Бид, сторожи свиней! — последнее относилось к громадной чёрной собаке, лежавшей около мальчиков.

Между тем таинственный рыцарь в сером бархате, так внезапно появившийся из орешника, шёл по лесу лёгким быстрым шагом. Мальчики, перешёптываясь и чуть дыша от волнения и любопытства, едва поспевали за ним. Серая бархатная шапочка спускалась ему на глаза, краем плаща он даже здесь, в глухом лесу, прикрывал низ лица, так что видны были только его чёрные мрачные глаза и тонкий нос с горбинкой. Небольшой меч в кожаных ножнах висел на боку, кинжал в серебряной оправе — с другой стороны. Как ни быстро шёл рыцарь, движения его были совершенно бесшумны — точно большая серая сова неслышно летела на мягких крыльях.

Вдруг на крутом повороте тропинки дубовая ветка зацепила и сбросила с головы рыцаря бархатную шапочку. Он остановился с проклятием и нагнулся, оборачиваясь, чтобы поднять её с земли. Мальчики, бежавшие за ним по тропинке, со всего размаха повалились в траву за кустом бузины. Шорох не ускользнул от уха путника.

— Кто там? — негромко, но сердито крикнул он и схватился за рукоятку кинжала. Мальчики лежали чуть дыша: стоило ему обойти куст — и он наткнулся бы на них. Минуту длилось напряжённое молчание, наконец рыцарь решил, по-видимому, что слух обманул его. Пробормотав что-то, он так же поспешно двинулся дальше. Том схватил товарища за плечо:

— Ради бога, не пойдём дальше, Джерри. — взмолился он. — Я думал, у меня душа выскочит со страха. А если бы он увидел нас? Я уж и лежал, уткнувшись головой в траву, пусть, думаю, лучше заколет меня так, чтобы мне его не видеть.

— И напрасно, — ответил неугомонный Джерри. — А я тоже боялся и всё-таки смотрел. И уж что я увидел…

— Что, Джерри, скажи, — загорелся Том, у которого робость не умеряла любопытства.

— Он нагнулся за шапкой так низко, что я чуть верхом не сел ему на голову. И… — значительно начал Джерри, но остановился.

— Ну и что «и», — тормошил его Том.

— И у него волосы чёрные-чёрные, — шёпотом договорил Джерри, — а посередине, на самой макушке, беленькая плешь пробрита… как у священника…

Никакие уговоры не помогли — Том наотрез отказался идти дальше.

— Довольно я страху натерпелся, — сказал он. — Тебе-то хорошо, ты вернёшься в замок к господину. А вдруг у меня какой поросёнок потерялся? Мать голову снимет. Только пойдём к свиньям вместе, — добавил он, опасливо оглянувшись. — Я больше в это место ни один, ни с тобой пойду, дай только бог сегодня отсюда ноги унести.

Мальчики побежали назад, торопясь и оглядываясь. Волки в этих лесах действительно водились во множестве, поэтому пастухами и свинопасами обычно были взрослые мужчины, вооружённые тяжёлыми дубинами, и сторожить им помогали громадные собаки, в которых было много волчьей крови. Но маленькое стадо, которое сторожил Том, принадлежало его отцу-трактирщику в старой харчевне «Белая Лошадь» на одном из перевозов через реку Дув. Для шести свиней нанимать взрослого пастуха не стоило. Том не ночевал с ними в поле, как это обычно делалось, а гнал их домой, когда начинало смеркаться.