Тысячелетия, погребенные пустыней - [2]

…Наша небольшая группа, удивляя москвичей теплыми полушубками и тяжелыми кирзовыми сапогами, собиралась на Фрунзенской набережной у здания Аэрофлота. А перед этим — короткое напутствие С. П. Толстова, начальника нашей Хорезмской археолого-этнографической экспедиции. В Москве сейчас отчетная экспедиционная сессия: археологи Советского Союза рассказывают об открытиях прошлого года. А мы — первый из многих отрядов экспедиции — уже начинаем новый археологический год.

— Желаю успеха, — сказал на прощание Сергей Павлович Толстов, — привет пустыне!

И вот она снова перед нами. Строго говоря, это еще не настоящая пустыня.

Песчаная равнина испещрена следами машин. Здесь, на западных окраинах Кызылкумов, сейчас проходит фронт колхозного наступления на пустыню. Длинными, многокилометровыми языками врезались вновь осваиваемые земли в море песков. И сейчас, когда машины спускаются по склону небольшого хребта Султануиздаг, далеко на горизонте, кроме причудливых, давно знакомых силуэтов древних развалин, видны колхозные постройки, строгие линии молодых тополевых посадок, кое-где блестит вода.

Уже затемно машины, свернув с дороги, покатились по гладкому такыру и скоро остановились у развалин Якке-Парсана. Под стенами величественного раннесредневекового замка стояли палатки, горел костер. Несколько фигур двинулось от костра навстречу машинам. Это были рабочие экспедиции, готовившие лагерь для большого отряда, который прибудет несколько позже и начнет раскопки Якке-Парсана.

Рано утром — снова в путь, на этот раз на маленьком вездеходе-газике. Мы должны разведать дорогу к месту наших будущих работ — древней мастерской-каменоломне. До нее не так далеко — по прямой не более тридцати километров. Однако мастерская находится в горах, на невысоком, но круто обрывающемся в сторону пустыни плато. Туда нужно забросить груз и ежедневно подвозить воду. Поэтому мы должны срочно найти для большой машины проходимую дорогу.

Края плато прорезаны узкими сухими руслами — саями, уходящими высоко в горы. По одному из них в прошлом году мы забрались на машине довольно высоко, но попасть на каменоломню все же не смогли. Правда, удалось выяснить, что рядом с ней проходит другой сай, место выхода которого на равнину не было известно. На него-то мы и рассчитывали теперь.

Найти устье нужного сая очень трудно. Идет он не по прямой линии, сильно петляет и выходит обычно там, где его не ожидаешь. Внизу его берега не круты, менее заметны, русло становится шире, пока, наконец, совсем не теряется, распадаясь на мелкие протоки, почти неприметные на холмистой равнине.

Нас шестеро под тентом маленького вездехода. В ногах погромыхивает тридцатилитровая фляга с водой — день обещает быть знойным. Через час мы у развалин древней крепости Бурлыкала, построенной некогда хорезмийцами на одном из обращенных к пустыне отрогов Султануиздага. Сложенные из сырцового кирпича стены почти не сохранились, лишь невысокие, замытые дождями останцы их торчат кое-где на склонах возвышенности. Небольшие бугры — остатки внутрикрепостных построек покрыты обломками древней глиняной посуды. Черепки ее, отлично выделанные, окрашенные и обожженные искусными хорезмийскими мастерами, и сейчас, спустя много веков, выглядят свежими и даже нарядными.

Первые попытки попасть на плато были неудачными. Автомобильные следы то упирались в многометровый обрыв, то попадали на заброшенную буровую.

— А не подняться ли нам по прошлогоднему саю? Сколько сможем — проедем на машине, потом пешком доберемся до каменоломни, а оттуда по нужному саю спустимся вниз. Найдем выход его на равнину и посмотрим заодно, пройдет ли машина. Это предложение возникло, когда, потеряв часа два в бесплодных поисках, все мы немного приуныли.

Ровное каменистое дно сая, слегка прикрытое песком, служит отличной дорогой. Подъем почти незаметен, однако через час мы оказались уже довольно высоко. Берега сая становятся выше, а русло уже; кажется, что машина идет по тоннелю. Наконец машина останавливается: дальше ехать нельзя. Взбираемся на высокую черную каменистую гряду, с которой открывается великолепный вид на юг и юго-восток, в сторону предгорной равнины. Хорошо видны башни и зубчатые размывы стен десятков крепостей. А на горизонте в легкой дымке — темная зелень Кырккызского оазиса.

Прямо под нами, в центре небольшого плато, виден овальный холмик с двумя темными провалами каменоломен на вершине — место, где в древности люди добывали и обрабатывали кремень. Здесь мы будем работать. Кажется, что до каменоломен — мы назвали их Бурлы 3 — рукой подать, не более полукилометра. Не» не всегда можно пройти по прямой.

Плато рядом с каменоломней прорезано саем. С гряды хорошо видно его светлое песчаное дно, змейкой уходящее на восток. Сай оказался еще более широким, чем тот, по которому мы только что поднялись. Врезанный в скалу 10–12-метровым каньоном, он в нескольких десятках метров выше каменоломни был перегорожен огромным порогом. А каково его русло внизу?

Мы делимся на три группы: одна останется на месте и выберет место для лагеря, другая осмотрит сай до выхода на равнину, третья вернется на Якке-Парсан и приведет большую машину с основным грузом.