Тысяча Сынов. Все прах - [12]

Кроме машин, в долине собралось множество людей из племени агхору, и все они либо держали в руках зажженные факелы, либо в кровь разбивали ладони о барабаны.

Фозис Т’Кар еще держал болт-пистолет в опущенной руке, и Ариман видел, как ему не терпится пустить оружие в ход. Хатхор Маат уже взял на изготовку хеку. Воины, переступившие ступень Доминус Лиминис и достигшие ранга адепта, могли при помощи посоха извлечь из эфира поток сокрушительной энергии, но в этом месте хека оставалась лишь символом высокого звания.

— Придерживайтесь Исчислений, — прошептал Ариман. — Никаких убийств без моего приказа.

Около тысячи людей в плащах с капюшонами и зеркальных масках, собравшиеся в долине, окружали базальтовый алтарь, возведенный у зияющего входа в пещеру. По обе стороны от него стояли огромные стражи.

Ариман сразу же понял, что пещера не была искусственно пробитым входом в Гору. Вероятно, она образовалась в результате землетрясения, и темнота в пещере казалась гуще, чем темнота самого космоса.

— Что здесь происходит? — сердито спросил Фозис Т’Кар.

— Я не знаю, — ответил Ариман.

Он медленно прошел между рядами расступившихся агхору и в их блестящих масках увидел отражение темно-красной брони Сехмет. Пение стало затихать, бой барабанов постепенно прекратился, и в долине воцарилась полная тишина.

— Куда они смотрят? — прошипел Хатхор Маат. — Почему не двигаются?

— Они ждут наших действий, — пояснил Ариман.

Маски не позволяли разглядеть выражение лиц агхору, но он не ожидал от собравшихся здесь людей враждебных поступков. Люди в зеркальных масках просто смотрели, как он ведет Сехмет к базальтовому алтарю. Гладкая поверхность жертвенника поблескивала в последних отблесках заходящего солнца, подобно глади темного пруда.

На алтаре было сложено множество приношений: браслеты, серьги, куклы из пучков водорослей, ожерелья — дары сотен людей. А от алтаря к темной расщелине в скале тянулись цепочки следов. Тот, кто их оставил, проделывал путь туда и обратно не один раз.

Ариман опустился на колени, разглядывая следы, а Фозис Т’Кар и Хатхор Маат задержались у алтаря.

— Что бы это могло означать? — удивился Фозис Т’Кар.

— Пожертвования? — попытался угадать Хатхор Маат.

Он поднял с алтаря ожерелье из меди и оникса и с недовольным видом его осматривал.

— Кому? — снова спросил Фозис Т’Кар. — В описании планеты не упоминается о подобной практике среди агхору.

— Верно, но как иначе это можно объяснить?

— Ятири говорил, что Гора принадлежит мертвым, — сказал Ариман, обводя контур следа, оставленного кем-то более массивным, чем любой смертный или даже Астартес.

— Может, это какой-то обряд поминовения, — предположил Фозис Т’Кар.

— Возможно, — согласился Хатхор Маат. — Но где же мертвецы?

— Они внутри Горы, — сказал Ариман и попятился от пещеры, снова заслышав бой барабанов.

Он присоединился к своим воинам и воткнул рукоять хеки в пыльную землю.

Маски всех агхору тотчас повернулись в сторону края долины, снова послышалось протяжное пение, и люди стали короткими шажками двигаться вперед, ударяя рукоятками фаларик о землю в такт бою барабанов.

— Мандала![21] — приказал Ариман, и Сехмет тотчас образовали кольцо вокруг алтаря.

Раздались щелчки автозагрузчиков снарядов и треск активированных силовых кулаков.

— Разрешаешь открыть огонь? — спросил Хатхор Маат, прицелившись в маску ближайшего агхору.

— Нет, — ответил Ариман. Он повернулся к зияющей тьме пещеры, откуда налетевший вихрь вынес облако пепла. — Нас это не касается.

Ветер источал мрачное отчаяние и прах миллионов превратившихся в пыль тел, забытых в беспросветной глубине мира.

А потом из пещеры, окутанный вихрями пепла, появился багряно-золотой величественный силуэт.

Глава 3 МАГНУС СВЯТИЛИЩЕ ТЫ ДОЛЖЕН ЕГО НАУЧИТЬ

Он никак не мог сосредоточиться. В голове Лемюэля мелькали только отдельные образы: сияющая кожа, словно вены под ней были наполнены пламенем; могучие крылья из перьев и золотых пластин; медно-красная грива, растрепанная и присыпанная пеплом, взметнулась над головой. И лицо — непрерывное мелькание света и плоти, словно под кожей и мышцами скрывались не кости, а нечто более динамичное и энергичное.

От такой картины у Лемюэля болезненно сжались все внутренности, но он уже не мог оторвать взгляд от этого высокого существа.

Стоп. А действительно ли это создание так уж высоко?

Ему казалось, что видение ежесекундно меняется без каких бы то ни было видимых причин. В какое-то мгновение оно казалось гигантом, а затем — без всякого перехода — обычным человеком, а потом божеством или существом с миллионами глаз, сотканным из света.

— Что это?! — едва слышно воскликнул Лемюэль. — Что они сделали?

Он не мог отвести глаз, хотя и сознавал, что горящий в сердце этого существа огонь представляет огромную опасность, возможно самую большую опасность этого мира. Несмотря на то что этот огонь грозил обратить в пепел все, что окажется поблизости, Лемюэлю непреодолимо хотелось к нему прикоснуться.

Пронзительный крик Каллисты развеял очарование.

Лемюэля затошнило, он упал на колени, и все содержимое желудка в одно мгновение выплеснулось на камни. Прерывистое дыхание слетало с губ облачками молочно-белого пара, а извергнутая масса мерцала, как будто обладала энергией, позволяющей вернуть прежнюю форму. Сам воздух вокруг бурлил потоками энергии, и мускулы Лемюэля наполнились силой, которую не могли остановить даже мертвые камни.