Тысяча осколков тебя - [4]

— Я знаю ограничения, — сказала я, обидевшись. — Я имею в виду, насчет них.

— Тогда да.

Живые существа могли путешествовать только в те измерения, где они уже существовали. Измерение, в котором мои родители никогда не встретились? Это измерения я никогда не смогла бы увидеть. Измерение, где я уже мертва? Не могу туда добраться. Потому что когда человек путешествует в другое измерение, он на самом деле материализуется внутри другого себя. Где бы ни была ваша другая версия, что бы она ни делала, вы окажетесь там.

— Что, если Пол прыгнет туда, куда ты не сможешь? — спросила я.

Тео пожал плечами.

— Я окажусь в следующей вселенной, я думаю. Но это ничего. Когда он снова прыгнет, у меня будет возможность взять его след оттуда.

Его взгляд был направлен в пространство, и он перевернул Жар-птиц на ладони.

С моей точки зрения, лучшим вариантом для Пола было продолжать прыгать, так далеко, как он смог бы, до тех пор, пока он не нашел бы вселенную, где никто из нас не существовал. Там он мог оставаться так долго, как хотел, и его никто никогда не поймал бы.

Но дело в том, что Пол хотел чего-то еще, а не только уничтожить моих родителей. Не важно, каким он оказался жутким, он не был глуп. Поэтому я знала, что он не сделал бы этого просто из жестокости. Если бы он просто хотел денег, он бы продал устройство кому-нибудь в своем измерении, а не сбежал в другое.

Чего бы он ни хотел, он не мог прятаться вечно. Раньше или позже, Пол должен был последовать за своей истинной, тайной целью. Когда он это сделает, мы сможем поймать его.

Мы можем поймать его. Не Тео в одиночку — мы оба. Тео держал в руке два прототипа.

Прохладный ветерок шевелил мои волосы и заставлял фонарики порхать туда-сюда на перилах, как будто пластиковые рыбки пытались уплыть. Я сказала:

— Что случится, если Жар-птица не сработает?

Он поскреб своими Доктор Мартинасми старое дерево настила, небольшой кусочек отломился.

— Ну, может ничего не случиться. Может быть, я просто буду стоять и чувствовать себя дураком.

— Это худший случай?

— Нет, худший случай включает в себя атомный суп из меня.

— Тео…

— Этого не случится, — сказал он, самоуверенный, как всегда. — По меньшей мере, я сильно в этом сомневаюсь.

Моё голос был не громче шепота.

— Но ты идешь на этот риск. Ради папы.

Наши глаза встретились и Тео сказал:

— Ради вас всех.

Я едва ли могла дышать.

Но он отвел глаза и через секунду добавил:

— Как я сказал, этого не случится. Возможно, одна из них заработает. Я имею в виду, что я переделал их и мы оба знаем, что я гений.

— Когда вы разговаривали об испытаниях одного из них, ты сказал, что ни за что на свете никто из вас не должен даже думать об этом.

— Да, ну, я слишком преувеличил. Должно быть, ты уже это поняла, — Тео мог быть полон преувеличений, но по крайней мере он об этом знал. — И кроме того, это было до того, как я поработал над ними. Жар-птицы сейчас лучше, чем когда-либо раньше.

Это было не сиюминутное решение. Когда Тео пришел посидеть со мной на настиле, я чувствовала себя беспомощной против трагедии, которая разорвала мою семью пополам. К тому времени, когда я заговорила, я точно знала, что я собиралась сделать это, казалось, уже давно.

— Если ты так уверен, то хорошо. Я в игре.

— Ух ты, притормози. Я не говорил, что это поездка для двоих.

Я показала на кулоны Жар-птицы.

— Посчитай их.

Он сжал руку в кулак и посмотрел на неё, как будто пожалел, что принес их и зародил во мне эту мысль. Очень жаль, но слишком поздно.

Я тихо сказала:

— Я тебя не виню. Но ты не можешь запретить мне в этом участвовать.

Тео нагнулся ко мне поближе, улыбка сошла с его лица.

— Маргарет, ты подумала о риске, на который ты идешь?

— Они не хуже тех, на которые идешь ты. Мой отец умер. Мама заслуживает правосудия. Пола нужно остановить. Я могу помочь тебе остановить его.

— Это опасно. Я даже не говорю обо всей этой ерунде, связанной с прыжками через измерения. Я имею в виду, мы не знаем, в каких мирах окажемся. Все что мы знаем, это то, что там будет Пол Марков, и что он жестокий сукин сын.

Пол, жестокий. Два дня назад я бы посмеялась над этим. Мне Пол всегда казался тихим и твердым, как скалы, по которым он лазил по выходным.

Теперь я знала, что Пол — убийца. Он сделал это с моим отцом, и он сделал бы это с Тео или со мной. Это больше не имело значения.

Я сказала:

— Я должна это сделать, Тео. Это важно.

— Это важно. Поэтому я делаю это. Это не значит, что ты тоже должна.

— Подумай об этом. Ты не можешь прыгать в измерения, где тебя нет. Возможно, есть некоторые измерения, где я существую, а ты — нет.

— И наоборот, — ответил он.

— Не важно, — я взяла свободную руку Тео, как будто я могла заставить его понять серьезность моих намерений просто сильно сжав её. — Я могу пойти туда, куда ты не можешь. Я расширю твои возможности. Я увеличу вероятность того, что мы его найдем. Не спорь со мной, потому что ты знаешь, что я права.

Тео выдохнул, сжал мою руку в ответ, отпустил и запустил пальцы в свои торчащие волосы. Он был беспокойным и тревожным как обычно, но я догадывалась, что он обдумывает это.

Когда его темные глаза встретились с моими, он вздохнул.