Тысяча лет Хрофта. Том 1. Боргильдова битва - [20]
— Ты узнал и это? Локи, Локи, младший брат мой…
— Ничего, — вновь кривая усмешка. — Я успею натворить таких дел, что ты не поколеблешься, когда станешь карать меня.
— Так для чего же выложены руниры? — Старый Хрофт не смог смотреть в глаза богу огня.
— Моя мать надеется — во всяком случае, так говорила она мне, пребывавшему в облике гримтурсена, — что хексы скуют пришлецов рунными знаками, что «сильнее богов». Скуют и подчинят своей воле. После чего возьмут верх над асами. Приговор судьбы будет исполнен.
Тупой конец Гунгнира гневно ударил в пол.
— Они безумны!
— Быть может, — пожал плечами Локи. — Но, как ведомо могучему Асу воронов, мои соплеменники очень упрямы.
— Кто внушил им это? Кто наслал на них эти сны?
— Те, кто явился в наш мир, разумеется. Разве это не ясно? — пожал плечами Локи. Поправил огненно-рыжие кудри, способные обращаться в языки пламени.
— Зачем?
— Мудрый ас спрашивает об этом беспутного Локи?
— Да. Зачем им, могучим, навевать какие-то сны каким-то великаншам?
— Значит, не столь уж они и могучи, — развёл руками бог огня. — Разве не родились Древние Боги от самых первых искр дыхания истинного Творца, что превыше всех нас? Разве не Древним Богам отданы были в управление срединные миры, чтобы блюли они порядок и честь? Так почему же мы должны дрожать перед какими-то пришельцами? Тем более, если им потребна помощь троллквинн? А если это обман, то опять же — обманывать пристало слабым. Сильные берут всё и так, не унижаясь до лжи. Как тебе это моё рассуждение, Ас воронов?
— Оно мне по душе, — честно ответил Старый Хрофт. — Хотел бы в это поверить, потому что тогда у нас действительно есть шанс… пасть, как велит судьба, в далёкий день Рагнаради. Но как руны великанш возымеют власть над пришлецами?
Локи покачал головой.
— Мать не открыла мне этого.
— Что ж, она и без того поведала тебе немало. Благодарю, мой младший брат.
— Не стоит благодарности, старший, — бог огня дёрнул плечом. — Быть может, мне это зачтётся, и Скади не станет хотя бы вешать змею у меня над лицом.
Старый Хрофт ничего не ответил. Локи понимающе усмехнулся, развёл руками, поклонился. И скрылся в темноте.
(Комментарий Хедина: да, о том, что «до дня Рагнаради оставались ещё бездны времени», я слышал не раз. Начиная с того самого момента, когда Отец Дружин показал мне восьминогого Слейпнира, о котором мне кое-что довелось читать. Обрывки, не более того, да притом ещё и далеко не комплементарные. Именно с той памятной беседы началось моё ученичество у Хрофта, ученичество, которое… впрочем, обо всём по порядку.
Не знаю, как я бы сам поступил с Локи, будь я персонажем пророчества вёльвы и грози мне роковая битва. Хотя по положению обязан знать. Пророчества ныне — любимейшее оружие Спасителя, его конёк, его средство обойти Закон Равновесия; вернее, конечно, не полностью обойти, но изрядно задержать его ответ. И не знаю, что стал бы делать на месте бога огня, получив такое известие. Впрочем, надежда всегда умирает последней. Локи, однако, был достаточно наказан уже и своими чудовищными детьми…
И ещё, когда я читаю о нём, то невольно всегда на память приходит Фелосте. Нежная Фелосте, недрогнувшей рукой отправившая всё наше Поколение, за исключением лишь меня, Ракота и Сигрлинн, прямиком в лапы Смерти. Что-то ощущается общее.)
IV
Советы мои,Лоддфафнир, слушай,на пользу их примешь,коль ты их поймёшь:с тем, кто хуже тебя,спорить не надо;нападёт негодяй,а достойный уступит.
Семь рун, семь довесков к ним. Семь новых знаков в итоге. Пустая руна с крошечным «одалем» в середине — это ведь тоже новый символ.
Новые руны надлежало вырезать. Вырезать, окрасить и постичь.
А потом надлежало спросить новые руны, спросить так, чтобы они ответили. И этого в Асгарде не сделает никто, только он, Отец Дружин, Старый Хрофт, бог Один. Покажи руниры Локи — хмыкнет, головой покачает и пойдёт себе дальше, петь весёлые песни очередной красотке, не обращая внимания на слёзы Сигюн, верной своей жены. Покажи их Тору — старший сын вздохнёт огорчённо, разведёт руками, склонит голову, мол, прости, отец, что огорчаю тебя, но мне б уж лучше какого ни есть гримтурсена, мне б лучше в бой.
Нет никого, кто встал бы рядом с тобой, бог Один. Кто ведал бы руны так же, как ты. У всех асов свои дела, кто заботится о пахарях, кто о рыбаках, кто об охотниках, кто помогает жёнам разрешаться от бремени, а его, Одина, долг — ведать руны. И, поскольку ничто не изменится в семье асов до самого дня Рагнаради — то нет нужды в ком-то ещё, знающем эти тайны.
Ночь длится над Асгардом, непривычно тиха Валгалла. Один сидит, склонившись над рунирами. По всем правилам выжжены они на чистых дощечках заветного вяза, вырезанных из сухих, сброшенных им ветвей. Выжжены раскалённым в пламени остриём Гунгнира. Пламя тоже особенное, не простое: разожжено из углей, принесённых самим Отцом Дружин от пределов Муспеля.
