Тысяча и одна ночь. Том XI - [43]

И Хасан-Шуман сказал ему: «Не поднимай руку, он стал твоим свойственником». И Али спросил: «Моим свойственником? Откуда?» И Хасан сказал ему: «Это Ахмедаль-Лакит, сын сестры Зейнаб». – «Почему же ты сделал все это, о Лакит?» – спросил его Али. И мальчик сказал: «Мне так приказала моя бабка Далила-Хитрица, и случилось это только потому, что Зурбейк-рыбник встретился с моей бабкой Далилой-Хитрицей и сказал ей: «Али каирский – ловкач редкой ловкости, и он неизбежно убьёт еврея и принесёт одежду». И тогда она позвала меня и спросила: «О Ахмед, знаешь ли ты Али каирского?» И я ответил: «Я его знаю и привёл его к казарме Ахмеда-ад-Данафа». И тогда она сказала мне: «Пойди расставь ему твои сети, и если он принёс вещи, сыграй с ним штуку и отбери у него вещи». И я пошёл ходить по улицам города и увидел торговца сластями и дал ему десять динаров и взял у него его одежду, сласти и принадлежности, и случилось то, что случилось».

И тогда Али каирский сказал Ахмеду-аль-Лакиту: «Пойди к твоей бабке и к Зурейку-рыбнику и осведоми их о том, что я принёс вещи и голову еврея, и скажи им: «Завтра встречайте его в диване халифа и берите у него приданое Зейнаб!»

И Ахмед-ад-Данаф обрадовался этому и воскликнул: «Не обмануло меня твоё воспитание, о Али!»

А когда наступило утро, Али каирский взял одежду, блюдо, трость, и золотые цепочки, и голову Азры еврея на дротике и отправился в диван со своим дядей и его молодцами, и они поцеловали землю меж рук халифа…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Семьсот девятнадцатая ночь

Когда же настала семьсот девятнадцатая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что, когда Али каирский пошёл в диван вместе со своим дядей Ахмедом-ад-Данафом и его молодцами, они поцеловали землю меж рук халифа, и халиф посмотрел и увидел красивого юношу, доблестней которого не было среди мужей.

И он спросил про него людей, и Ахмед-ад-Данаф сказал ему: «О повелитель правоверных, это Али-Зейбак каирский, глава молодцов Египта, и он первый среди моих молодцов». И когда халиф увидел его, он его полюбил, так как увидел, что меж глаз у него блещет доблесть, свидетельствуя за него, а не против него.

И Али поднялся и бросил голову еврея перед халифом и сказал: «Твой враг таков, как этот, о повелитель правоверных!» – «Чья это голова?» – спросил халиф. И Али ответил: «Голова Азры еврея»; и халиф спросил: «А кто убил его?»

И Али каирский рассказал ему обо всем, что с ним случилось, от начала до конца, и халиф сказал: «Я не думаю, чтобы ты убил его, так как он был колдун». – «О повелитель правоверных, дал мне власть мой господь убить его», – сказал Али.

И Халиф послал вали во дворец еврея, и тот увидел еврея без головы. И его положили в ящик и принесли к халифу, и тот велел его сжечь; и вдруг Камар, дочь еврея, пришла и поцеловала халифу руки и осведомила его, что она дочь Азры еврея и стала мусульманкой.

И она снова приняла ислам перед халифом и сказала ему: «Ты мой ходатай перед ловкачом Али-Зейбаком каирским, чтобы он женился на мне».

И она уполномочила халифа заключить её брак с Али, и халиф подарил Али каирскому дворец еврея со всем, что в нем было, и сказал ему: «Пожелай чего-нибудь от теня!» – «Я желаю, – сказал Али, – чтобы я мог стоять на твоём ковре и есть с твоего стола». И халиф спросил его: «О Али, есть у тебя молодцы?» – «У меня сорок молодцов, но они в Каире», – ответил Али. И халиф сказал: «Пошли за ними, чтобы они пришли из Каира. О Али, – спросил потом халиф, – а есть у тебя казарма?» И Али ответил: «Нет». И тогда Хасан-Шуман сказал: «Я дарю ему мою казарму с тем, что в ней есть, о повелитель правоверных!» – «Твоя казарма будет тебе, о Хасан», – сказал халиф и велел, чтобы казначей дал строителю десять тысяч динаров, и тот построил для Али казарму с четырьмя портиками и сорока комнатами для молодцов. «О Али, – спросил потом халиф, – осталась ли у тебя какая-нибудь просьба, которую мы прикажем для тебя исполнить?» Али ответил: «О царь времени, чтобы ты был ходатаем перед Далилой-Хитрицей и она выдала бы за меня свою дочь Зейнаб и взяла одежду дочери еврея и её вещи за Зейнаб в приданое».

И Далила приняла ходатайство халифа и взяла блюдо, одежду, и трость, и золотые цепочки, и написала договор Зейнаб с Али, и написали также договор с ним дочь старьёвщика, и невольница, и Камар, дочь еврея.

И халиф назначил Али жалованье и велел давать ему трапезу к обеду и трапезу к ужину, и довольствие, и кормовые, и наградные. И Али каирский начал приготовления к свадьбе, и прошёл срок в тридцать дней, а потом Али каирский послал своим молодцам в Каир письмо, в котором упомянул, какое ему досталось у халифа уважение, и он говорил в письме: «Вы неизбежно должны явиться, чтобы застать свадьбу, так как я женюсь на четырех девушках».

И через небольшое время его сорок молодцов явились и застали свадьбу, и Али поселил их в казарме и оказал им величайшее уважение, а затем он представил их халифу, и халиф наградил их. И служанки стали показывать Али каирскому Зейнаб в той прекрасной одежде, и он вошёл к ней и нашёл её жемчужиной несверленой и кобылицей, другими не объезженной, а после неё он вошёл к трём другим девушкам и увидел, что они совершенны по красоте и прелести.