Тысяча и одна ночь. Книга 8 - [31]

"Аллах, защити сердца, к влюблённым не мягкие,

И любящего, сближенья с милым ждущего!

И веки очей, от слез покрытые язвами,

Когда покрывает их спустившейся ночи мрак.

Так сжальтесь и смилуйтесь и будьте щедры к тому,

Кого изнурила страсть в разлуке с любимою!

Лежит он всю ночь, не зная сна или отдыха,

Сгорел он, хоть в море слез давно погрузился он.

Желаний не пресекай ты сердца! Поистине

Тоскует в плену оно, трепещет в руках любви!"

И затем он свернул письмо и отдал его старухе и дал ей триста динаров, говоря: "Это тебе на мытьё рук". И старуха поблагодарила его и поцеловала ему руки и отправилась, и она вошла к царевне и отдала ей письмо. И девушка взяла его и прочитала до конца и отшвырнула прочь и поднялась на ноги и пошла в башмачках из золота, украшенных жемчугами и драгоценными камнями. И она прошла во дворец к своему отцу (а жила гнева поднялась у неё меж глаз, и никто не отваживался спросить её, что с ней) и, придя ко дворцу, спросила, где царь, её родитель, и невольницы и наложницы сказали: "О госпожа, он выехал на охоту и ловлю".

И она возвратилась, точно кровожадный лев, и ни с кем не заговорила раньше чем через три часа, когда её лицо прояснилось и утих гнев. И когда старуха увидела, что прошло охватившее её огорчение и гнев, она подошла к ней и поцеловала землю меж её рук и спросила: "О госпожа, куда направляла ты свои благородные шаги?" - "Во дворец моего отца", - ответила царевна, и старуха молвила: "О госпожа, а разве никто не мог исполнить твоего повеления?" - "Я выходила только для того, чтобы осведомить его о том, что случилось у меня с этим псом из купцов, и отдать его во власть моему отцу, чтобы он его схватил и всех, кто есть на рынке, и распял бы их на лавках и не позволил бы никому из купцов и чужеземцев оставаться в нашем городе", - отвечала девушка. "Ты ходила к твоему отцу, о госпожа, только по этой причине?" - спросила старуха. И девушка ответила: "Да, но я не нашла его здесь, а увидела, что он отсутствует и выехал на охоту и ловлю, и ожидаю его возвращения". - "Прибегаю к Аллаху, слышащему, знающему! - воскликнула старуха. - О госпожа, слава Аллаху, ты самая умная из людей, и как ты осведомишь царя об этих вздорных словах, которых никому не подобает разглашать?" - "А почему нет?" - спросила царевна, и старуха сказала: "Допусти, что ты нашла бы царя в его дворце и осведомила бы его об этих речах, он послал бы за купцами и велел бы их повесить на их лавках, и люди увидели бы их, и все стали бы спрашивать и говорить: "Почему их повесили?" И мы им сказали бы в ответ: "Они хотели испортить царскую дочь..."

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Семьсот двадцать четвёртая ночь

Когда же настала семьсот двадцать четвёртая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что старуха сказала царевне:

"Допусти, что ты осведомишь об этом царя и он прикажет повесить купцов. Разве люди не увидят и не спросят: "Почему их повесили?" - и им не скажут в ответ: "Они хотели испортить дочь царя". И люди станут передавать о тебе разные рассказы, и некоторые скажут: "Она сидела у них десять дней, исчезнув из дворца, пока они ею не насытились", - а другие скажут иное, а честь, о госпожа, как молоко - малейшая пыль её грязнит, и как стекло - когда оно треснет, его не скрепить. Берегись же рассказывать твоему отцу или кому другому об этом деле, чтобы не опорочить свою честь, о госпожа, и осведомление людей об этом деле не принесёт тебе никакой пользы. Разберись в этих словах своим совершённым разумом, и если не найдёшь их правильными, делай что пожелаешь".

И когда царевна услышала от старухи эти слова, она обдумала их и нашла до крайности верными и молвила: "То, что ты сказала, о нянюшка, правильно, и гнев ослепил мне сердце". - "Твоё намерение прекрасно для Аллаха великого, раз ты никому не расскажешь, - сказала старуха, - но осталась ещё одна вещь. Мы не станем молчать о бесстыдстве этого пса, нижайшего из купцов. Напиши ему письмо и скажи ему: "О нижайший из купцов, если бы не случилось так, что царь отсутствует, я бы тотчас же приказала распять тебя и всех твоих соседей. Ничто из этого тебя не минует. Клянусь великим Аллахом, если ты вернёшься к подобным речам, я срежу твой след с лица земли". И будь с ним грубой в речах, чтобы отвратить его от такого дела, и пробуди его от беспечности". - "А разве он отступится от того, что делает, из-за таких слов?" - сказала царевна. И старуха ответила: "А как ему не отступиться, когда я поговорю с ним и осведомлю его о том, что случилось?"

И царевна потребовала чернильницу и бумагу и написала юноше такие стихи:

"Надеждою привязался к близости с нами ты

И хочешь от нас теперь желанное получить.

Убит человек бывает лишь слепотой своей,

И то, чего жаждет он, его приведёт к беде.

Султаном ведь не был ты и не был наместником.

Ни силы нет у тебя, ни мощных сторонников,

И если бы сделал так один из подобных нам,

От ужасов и боев он стад бы совсем седым,

Но все же прощу теперь я то, что содеял ты, -

Быть может, от сей поры во всем ты раскаешься".

И она подала письмо старухе и сказала ей: "О нянюшка, удержи этого пса, чтобы я не отрубила ему голову и мы бы не впали из-за него в грех". И старуха воскликнула: "Клянусь Аллахом, о госпожа, я не оставлю ему бока, чтобы перевернуться".