Тысяча и одна ночь. Книга 7 - [27]

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Ночь, дополняющая до шестисот двадцати

Когда же настала ночь, дополняющая до шестисот двадцати, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что, когда казначей царя вошёл к нему и осведомил его о том, что все из казны пропало и мешки тоже, ум улетел у царя из головы, и он поднялся на ноги и сказал казначею: "Иди впереди меня".

И казначей пошёл, а царь последовал за ним, и они вошли в казну, и царь не нашёл там ничего и огорчился и воскликнул: "Кто напал на мою казну и не побоялся моей ярости?" И он разгневался сильным гневом и вышел и собрал диван, и пришли старшины войска, и всякий из них думал, что царь гневается на него. И царь сказал: "О воины, знайте, что моя казна ограблена сегодня ночью, и я не знаю, кто совершил такие поступки и напал на меня, не боясь меня". - "А как так?" - спросили воины. И царь сказал: "Спросите казначея".

И казначея спросили, и он сказал: "Вчера она была полна, а сегодня я вошёл в неё и увидел, что она пуста, но дверь её не повредили и не взломали её".

И воины удивились таким словам, но не успели они ещё дать ответ, как лучник, который раньше донёс на Салима и Селима, вошёл к царю и сказал: "О царь времени, я всю ночь смотрел на каких-то строителей, которые строили, а когда взошёл день, я увидел выстроенный дворец, которому нет равных. И я спросил, и мне сказали, что Джудар прибыл к построил этот дворец, и у него есть невольники и рабы, и он принёс много денег и освободил своих братьев из тюрьмы, и теперь он у себя дома, точно султан. "Посмотрите в тюрьме", - сказал царь. И люди посмотрели и не увидели Салима и Селима и вернулись и осведомили царя о том, что случилось, и царь сказал: "Ясно, кто мой обидчик! Кто освободил Салима и Селима из тюрьмы, тот взял и мои деньги". - "О господин, а кто это?" - спросил везирь. И царь сказал: "Это их брат Джудар. И он взял мешки. Но пошли, о везирь, к нему эмира с пятьюдесятью человеками, пусть они его схватят вместе с его братьями и наложат печати на все его имущество и приведут их ко мне, а я их повещу". И царь разгневался сильным гневом и воскликнул: "Живо! Поскорей пошли к нему эмира, пусть он приведёт их ко мне, чтобы я их убил".

"Будь терпелив, - сказал везирь, - Аллах терпелив и не торопится наказать своего раба, когда тот его ослушается. С тем, кто, как говорят, построил дворец в одну ночь, не справится никто в мире. Я боюсь, что с эмиром случится из-за Джудара беда. Потерпи, пока я придумаю план, и мы увидим истину в этом деле. А того, чего ты желаешь, ты достигнешь, о царь времени". - "Придумай мне план, о везирь", - сказал царь. И везирь молвил: "Пошли к нему эмира и пригласи его, а я буду к нему внимателен и проявлю к нему любовь и стану его спрашивать, как он поживает, а после этого мы посмотрим: если его решимость сильна, мы устроим с ним хитрость, а если его решимость слаба, схватим его, и делай с ним что хочешь". - "Пошли пригласить его", - сказал царь. И везирь приказал эмиру по имени Осман отправиться к Джудару и пригласить его и сказать ему: "Царь зовёт тебя на угощение". - "И не приходи иначе, как с ним", - сказал ему царь. А этот эмир был дурак и превозносился в душе. И, выйдя, он увидел перед воротами дворца евнуха, который сидел на скамеечке. И когда эмир Осман подошёл ко дворцу, евнух не встал перед ним, будто к нему никто и не приближался, а с эмиром Османом было пятьдесят человек. И эмир Осман подошёл и сказал: "О раб, где твой господин?" И тот ответил: "Во дворце".

И когда эмир Осман говорил с ним, евнух сидел, облокотившись. И эмир Осман рассердился и сказал: "О скверный раб, разве тебе меня не стыдно? Я с тобой разговариваю, а ты лежишь как негодяй!" - "Иди и не будь многоречив", - сказал евнух, И когда эмир услышал от него эти слова, он пропитался гневом и, подняв свою дубинку, хотел ударить евнуха, а он не знал, что это шайтан. И, увидав, что эмир вынул дубинку, евнух поднялся и бросился на него и отнял у него дубинку и ударил его четыре раза. И когда его пятьдесят человек увидели это, им стало тяжело, что их господина бьют, и они вытащили мечи и хотели убить раба. Но тот воскликнул; "Вы вынимаете мечи, о собаки!" И бросился на них, и всякого, кого он ударял дубинкой, он разбивал и топил в крови. И люди побежали перед рабом и бежали, а раб все бил их, пока они не удалились от ворот дворца, и тогда раб вернулся и сел на свою скамеечку, не обращая ни на кого внимания..."

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Шестьсот двадцать первая ночь

Когда же настала шестьсот двадцать первая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что, когда евнух прогнал эмира Османа, приближённого царя, и его людей и удалил их от ворот дома Джудара, он вернулся и сел на скамеечку у дворцовых ворот, не обращая ни на кого внимания. Что же касается эмира Османа и его людей, то они вернулись, бегущие и побитые, и остановились перед царём Шамс-адДауле и рассказали ему, что с ними случилось. И эмир Осман сказал царю: "О царь времени, когда я подошёл к воротам дворца, я увидел евнуха, который сидел в воротах на золотой скамеечке, гордясь, и, увидев, что я подхожу к нему, он полулег после того, как сидел прямо, и пренебрёг мною и не встал передо мною. И я стал с ним разговаривать, а он отвечал мне полулёжа. И меня взяла ярость, и я вытащил дубинку и хотел ударить его, но он отнял у меня дубинку и побил меня и побил моих людей и повалил их, и мы убежали от него и не могли с ним справиться".