Тысяча и одна ночь. Книга 1 - [12]

Потом царь Юнан потребовал врача Дубана, и тот вошёл к нему и облобызал перед ним землю, а царь поднялся перед ним и посадил его с собою рядом. Он поел вместе с врачом, и пожелал ему долгой жизни, и пожаловал ему дары и одежды, и беседовал с ним до тех пор, пока не настала ночь, - и тогда царь велел выдать врачу пять почётных одежд и тысячу динаров, и врач удалился к себе домой, воздавая благодарность царю. А когда наступило утро, царь вышел в диван, окружённый придворными, визирями и эмирами.

А у царя был один визирь гнусного вида, скверный и порочный, скупой и завистливый, сотворённый из одной зависти; и когда этот визирь увидел, что царь приблизил к себе врача Дубана и оказывает ему такие милости, он позавидовал ему и затаил на него зло. Ведь говорится же: ничьё тело не свободно от зависти, и сказано: несправедливость таится в сердце; сила её проявляет, а слабость скрывает. И вот этот визирь подошёл к царю Юнану и, облобызав перед ним землю, сказал: "О царь нашего века и времени! Ты тот, в чьей милости я вырос, и у меня есть для тебя великий совет. И если я его от тебя скрою, я буду сыном прелюбодеяния; если же ты прикажешь его открыть тебе, я открою его". И царь, которого встревожили слова визиря, спросил его: "Что у тебя за совет?"

И визирь отвечал: "О благородный царь, древние сказали:

"Кто не думает об исходе дел, тому судьба не друг". И я вижу, что царь поступает неправильно, жалуя своего врача и того, кто ищет прекращения его царства. А царь был к нему милостив и оказал ему величайшее уважение и до крайности приблизил его к себе, и я опасаюсь за царя".

И царь, встревожившись и изменившись в лице, спросил визиря: "Про кого ты говоришь и на кого намекаешь?" И визирь сказал: "Если ты спишь, проснись! Я указываю на врача Дубана". - "Горе тебе, - сказал царь, - это мой друг, и он мне дороже всех людей, так как он вылечил меня чем-то, что я взял в руку, и исцелил меня от болезни, против которой были бессильны врачи. Такого, как он, не найти в наше время нигде в мире, ни на востоке, ни на западе, а ты говоришь о нем такие слова. С сегодняшнего дня я установлю ему жалованье и выдачи и назначу ему на каждый месяц тысячу динаров, но даже если бы я разделил с ним своё царство, и этого было бы поистине мало. И я думаю, что ты это говоришь из одной только зависти" подобно тому, что я узнал о царе ас-Синдбаде..."

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Пятая ночь

Когда же настала пятая ночь, её сестра сказала ей: "Докончи твой рассказ, если тебе не хочется спать".

И Шахразада продолжала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что царь Юнан сказал своему визирю: "О визирь, тебя взяла зависть к этому врачу, и ты хочешь его смерти, а я после этого стану раскаиваться, как раскаялся царь ас-Синдбад, убивши сокола". - "Прости меня, о царь времени, а как это было?" - спросил визирь.

Рассказ о царе ас-Синдбаде (ночь 5)

Говорят, - а Аллах лучше знает, - начал царь, - что был один царь из царей персов, который любил веселье, прогулки, охоту и ловлю. И он воспитал сокола и не расставался с ним ни днём, ни ночью, и всю ночь он держал его на руке, а когда отправлялся на охоту, то брал сокола с собою. Царь сделал для сокола золотую чашку, висевшую у него на шее, и поил его из этой чашки. И вот однажды царь сидит, и вдруг приходит к нему главный сокольничий и говорит: "О царь времени, пришла пора выезжать на охоту". И царь приказал выезжать и взял сокола на руку; и охотники ехали до тех пор, пока не достигли одной долины, там растянули сеть для ловли, и вдруг в эту сеть попалась газель, и тогда царь воскликнул: "Всякого, через чью голову газель перескочит, я убью".

И охотники сузили сеть вокруг газели, и вдруг газель подошла к царю и, оставаясь на задних ногах, передние сложила на груди, как бы целуя перед царём землю.

И царь кивнул газели головой, а она прыгнула через его голову и убежала в пустыню. И царь увидел, что вся свита перемигивается, и спросил: "О визирь, что они говорят?" И визирь ответил: "Они говорят, что ты сказал:

"Всякий, через чью голову газель перескочит, будет убит". И тогда царь воскликнул: "Клянусь моей головок, я буду преследовать её, пока не приведу!" И царь поехал по следам газели и неотступно скакал за ней по горам.

А она хотела войти в чащу, и тогда царь спустил за ней сокола, и сокол бил её крыльями по глазам, пока не ослепил и не ошеломил. И царь вынул дубинку и ударил газель и повалил её, и потом он сошёл и прирезал газель и, сняв с неё шкуру, привесил её к луке седла. А было время полуденного отдыха, и в зарослях, пустынных к высохших, нельзя было найти воды. И царь почувствовал жажду, и конь захотел пить, - и тогда царь покружил и увидал дерево, с которого текла вода, точно масло. А на руках у царя были надеты рукавицы из кожи, и он взял чашку с шеи сокола и наполнил её этой водой. Он поставил перед собой чашку, но сокол вдруг ударил её крылом и опрокинул; и тогда царь поднял чашку и стал набирать второй раз в неё стекавшее масло, пока не наполнил. Он думал, что сокол хочет пить, и поставил перед ним чашку, но сокол опять ударил её и опрокинул. И царь рассердился на сокола и в третий раз наполнил чашку и поставил её перед конём, но сокол снова опрокинул чашку крылом. И тогда царь воскликнул: "Да накажет тебя Аллах, о злосчастнейшая птица! Ты лишила питья и меня, и коня, и себя самое!" - и, ударив сокола мечом, он отрубил ему крылья.