Тысяча дней в Венеции. Непредвиденный роман - [30]

На следующий вечер мой герой, величественный, как герцог Монтефельтро, воздвигся у плиты в шелковых фиолетовых боксерских трусах. Достав весы, он отмерил 125 граммов пасты на каждого из нас. Я собралась замуж за венецианский вариант Дж. Альфреда Пруфрока, который меряет ужин в граммах! Он налил томатное пюре в маленькую потрепанную алюминиевую кастрюльку, игнорируя моих медных красоток, добавил соль и сушеные травы подозрительного происхождения.

— Aglio, peperon cino e prezzemolo. Чеснок, перец чили и петрушка, — перечислил Фернандо торжественно, убежденный, что так оно и есть.

Получилась вкусно, о чем я ему и сообщила, но я не наелась.

Три часа я не могла заснуть, мучаясь чувством голода, потом тихонько сползла с кровати, чтобы не разбудить своего кормильца, и отправилась на кухню варить спагетти. Я заправила их с маслом, с несколькими каплями выдержанного двадцатипятилетнего бальзамического уксуса, который бережно, как драгоценное яйцо Фаберже, везла сначала из Спиламберто в Сент-Луис, а потом — в Венецию. Я вручную терла пармезан, пока у меня не онемела рука, и посыпала восхитительную ароматную массу мелко смолотым перцем. Я распахнула ставни, чтобы впустить лунный свет и полуночный бриз, зажгла свечу и налила вина. Лукулл обедал у Лукулла.

Я сидела в задумчивости, голод утолен, но проблема осталась. Фернандо мог питаться, как Пруфрок, хоть до конца дней своих, если ему так нравится, но я буду готовить, как я привыкла, и есть то, что я хочу. Как он назвал меня, pomposa, слишком самоуверенная? Мы еще посмотрим. Целый месяц я слушала лекции, нотации, комментарии, не считая прямого руководства. Ему не нравится моя одежда, ему не нравится мой modo d’essere, мой стиль, ему не нравится моя кулинария. Моя кожа слишком бела, рот слишком велик. Возможно, он действительно влюбился в профиль, а не в реальную женщину. Я чувствовала себя Алисой, выбравшей неправильный пузырек. Фернандо уменьшал меня, стирал. И я ему потворствовала.

Я изначально договорилась сама с собой, что буду подстраиваться, понимая его стремление играть главную партию в нашей жизни. Но я не предполагала тирании даже в самой мягкой форме. Конечно, он думал, что тем самым помогает мне. Он выступал в роли Свенгали, своего рода спасителя. Интересно, я соглашалась из страха, что разногласия оттолкнут его от меня? Любовь Фернандо прекрасна, и счастье быть любимой им, но где же здесь я? Я всегда уважала себя как женщину, не сдающуюся в неблагоприятных обстоятельствах. Я не останусь на этом острове, в этом доме, ведя растительный образ жизни, милый местным обитательницам. Кулинария или что-нибудь еще, обещала я себе, поглаживая сытый, полный животик. Я с теми, кто каждое утро переправляется в Венецию, долой островное отшельничество. Я ликвидировала на кухне следы своих грехов и отправилась спать. Фернандо никогда не услышит мой плач.

Глава 9 ПОНЯЛА ЛИ ТЫ, ЧТО ЭТО САМЫЕ ПРЕКРАСНЫЕ В МИРЕ ТОМАТЫ?

На следующее утро мой герой решил разбудить меня. После того как Фернандо собрался в банк с пустым портфелем, я побежала убирать квартиру, выскабливать воск и взбивать подушки, быстро одеваться, покупать булочки у «Мадджон» и на море, а затем бодрой рысью преодолела полмили до пристани, чтобы поймать девятичасовой катер. Я отправлялась на рынок.

Риальто, литературное название «высокая река», всегда претендовал на то, что первое венецианское поселение выросло здесь. Сюда приезжали с древних времен купцы со всего мира торговать, и до сих пор оно остается неоспоримым сердцем венецианской коммерции. Символ Риальто — высокий мост, протянувший знаменитые колоннады и арки над каналом, и для каждого пилигрима это одно из важнейших мест в Венеции. Когда проплываешь под ним сквозь солнечный удар летнего света или холодный дым февральского тумана на носу медленно движущегося судна, взгляд обращается в прошлое, и можно увидеть старого Шейлока в плаще и шляпе с плюмажем, грустно стоящего у колонны.

Я готова вечно гулять по Риальто, наслаждаясь очарованием этого места, если бы не блеск других итальянских рынков. Теперь я обосновалась здесь надолго и мечтала о более близком знакомстве. Первое, что следовало открыть для себя — как пройти на рынок с задних улиц, а не через мост, забитый ювелирными магазинами, киосками, где вывешены дешевые маски и уцененные футболки, тележками, которые приманивают туристов яблоками, покрытыми воском, чилийской клубникой и половинками кокосовых орехов, промытыми водой из пластиковых бутылок. Далее вниз по ряду тележки, полные фруктов и овощей, рекламируют самые заманчивые рыночные соблазны. И за всей этой суматохой спряталось красивое здание венецианского трибунала XVI века.

Я встречала на Риальто претора, судей в летящих мантиях, покинувших свои скамьи, чтобы быстро выпить кофе или «Кампари», бросить взгляд на нагромождение баклажанов и капустных кочанов, осмотреть нитки чеснока и чилийского перца и вернуться снова за тяжелые двери трибунала и возобновить деятельность венецианской юстиции. Однажды я видела священника и судью, подолы их одеяний волной колыхались вокруг них, они шли, огибая повозку с овощами, церковь и государство рука об руку, перебирая связки фасоли. Даже подобные фольклорные сцены не заставят меня проходить вверх и вниз через ежедневный карнавал на мосту. Я постараюсь приплыть на катере, который останавливается перед Риальто на Сан-Сильвестро. Я пройду через тоннель и войду в ruga, «морщину», вступив прямо в великолепие рынка.