Тысяча дней в Тоскане. Приключение с горчинкой - [41]

Мы намечали маршруты, договаривались о сотрудничестве с виноделами, поварами и мелкими фабриками. Нам случалось обрести сокровище в самых крошечных borgos. Пекарь, который молол муку на старой водяной мельнице, упрямая сыроделша, у которой сын сам пас овец. Министерство здравоохранения не одобряло ее деятельности, и ей приходилось продавать товар с грузовика, приткнув его за деревенской церковью, или передавать мягкие маслянистые килограммовые круги, завернутые в кухонные полотенца, по скамьям, где сидели пришедшие послушать одиннадцатичасовую мессу. Ей так же молча передавали в ответ маленькие конвертики. Приходские священники, получавшие в благодарность превосходный marzolino — свежий овечий сыр, — снисходительно закрывали глаза на эту коммерцию.

Мы чуть ли не поселились в музее этрусской культуры в Кыози, и в другом, в Тарквине, на самой границе с Лацио, и еще в одном, в умбрийском Орвието. Мы изучали произведения искусства в церквях, в переулках, на каждом шагу. Часть бережно охранялась, другие, такие как остатки фресок десятого века на стене двора дантиста, принимались как должное, как привычное домашнее наследство.

Мы договорились, что будем принимать не больше шести гостей на недельную программу и что каждая программа будет звучать в унисон сезону. В сентябре будем собирать виноград и пировать за укрытыми белой скатертью столами в освещенном факелами винограднике Федерико. В октябре станем ходить по дороге Амиата за каштанами и порчини, обедать у Адели и Изилины — старых знакомых Барлоццо, у которых побывали во время вылазок за каштанами, и, может быть, пригласим туристов вместе с нами стряпать на кухне у Адели. В декабре будем лазать на деревья за оливками или охотиться с натасканными на трюфели собаками за черными бриллиантами, согреваясь фляжками граппы в предрассветных лесах над Норчей. Мы сознавали, как мало знаем. Нас утешали груды книг, которые еще предстояло прочесть, и собственное любопытство, жажда учиться у разрастающегося войска экспертов, которых мы уже числили своими сотрудниками. Преподаватели истории искусств из Перуджи, Флоренции, Сиены и даже из Урбино в холмах над Ла Маршем. Кураторы музеев, деревенские летописцы, церковные ризничие. Повара, пекари и виноделы. Наш замысел собирал круг sivipatici, сочувствующих, и каждый жаждал по-своему прославить свою землю. Мы понимали, что самое поверхностное изучение этого края и его истории займет тридцать жизней. Но мы начали — главное, мы начали.

Я сангвиник, мне трудности нипочем. Будь я одна, может, и рискнула бы зарабатывать на жизнь книгами. Или завела бы что-то вроде сельской osteria, где бы каждый день пекла и готовила для маленькой компании местных жителей и пилигримов. Но нас было двое, а Фернандо не способен питаться лунным светом. Поэтому наша подготовка была не зря. Это было то, что надо. Однако минутами она представлялась мыльным пузырем, тосканским римейком «Детей из товарного вагона». Мне вспоминались люди, проходившие через мою жизнь: те, с кем было легко, и те, кто топтал ее ногами. Кое-кто из последних, пожалуй, смахнул бы наши планы, как сигарный пепел с квадратного плеча костюма от Цегны или каплю воды с кончика туфли от Хогана ручной работы. Они бы сказали, что мы покупаем пожизненный абонемент в театр абсурда. Но это пустяки. А пока у меня оставалась работа консультанта, предстоящее издание первой кулинарной книги и вторая, которую я еще не написала. Банкир, живущий в Фернандо, вел скрупулезный подсчет каждой истраченной нами лиры и время от времени объявлял, что жизнь здесь — жизнь, какой мы жили, — стоит впятеро меньше, чем наша жизнь в Венеции. Не то чтобы у нас полно было лишних денег, но мы могли позволить себе немного свободного времени.

— Ну, покажи, — поддразнила я, пожалуй, слишком легкомысленно.

— Сядь и сосредоточься, — строго велел он, раскладывая бумаги.

Проследил пальцем маршруты, составленные для трех недельных туров. Обвел городки, которые можно посетить, trattorie, enoteche и osterie, где будем обедать, виллы и сельские особняки, где остановимся на ночлег. Он обдумал и отмерил расстояния, которые можно преодолеть за день, уравновесил культурные радости гастрономическими, гармонично расположил события сельской жизни и земледельческие праздники, указал, где к кому можно обратиться за консультацией. Фернандо уже не дожидался, пока тропу проложит турецкая ярмарка, а справлялся сам.

Глядя на продуманную, принявшую четкие формы программу, выгоды которой просвечивали ясно, как косточки сквозь виноградину, я сказала:

— Браво, Фернандо.

Я знала, что других слов не нужно. Мы остаток дня просидели за пустым столом, даже не думая готовить обед. Мы обсуждали, по каким каналам рекламировать программу. Поскольку мы собирались составлять индивидуальный тур для каждой группы, мы могли принять весьма ограниченное число групп. Для начала десять недель в год. Но на кого мы рассчитываем, для кого приезд к нам станет отдыхом и вдохновением? Пожалуй, это скорее авантюристы, чем туристы, вечно следующие по исхоженным тропам. Это люди, которые хотят пожить в Италии, а не пронестись по ней галопом. Увидим.