Тыл — фронту - [20]

И под мое начало определили двенадцать девчат. Высоко над станками появился плакат: «Здесь работает комсомольско-молодежная фронтовая бригада имени Зои Космодемьянской. Бригадир Шура Садикова».

Нашим девизом в те дни стало: «Станок — оружие, участок — поле боя». Часто мы по двое-трое суток не уходили из цеха, чтобы не терять ни минуты, все силы отдать выполнению задания.

Дыхание фронта, если можно так сказать, мы ощущали постоянно. Не раз бывало так: обрабатываешь деталь, а рядом стоит фронтовик, прибывший за боевой машиной, ждет, когда закончу обработку. Принимает деталь из моих рук и спешит с ней на сборку.

Между фронтовыми бригадами разгорелось соревнование. Всем хотелось быть впереди. Иногда сразу после смены, несмотря на усталость, бежим на другой конец завода, в цех, где работала бригада Василия Гусева.

— Ну как, ребята, дела?

Видим, смеются у Васи глаза. Значит, обогнали нас «гусята».

Уходим огорченные, но не обескураженные. На другой день беремся за работу еще горячей.

Надо ли говорить о том, что пример в труде всегда показывали коммунисты, старшие товарищи. Они вели комсомольцев, молодежь за собой…

Бодрились мы, не унывали, а жизнь была совсем нелегкой. И голодно, и одеться не во что. Юбки, кофтенки поизносились, на ногах — брезентовые ботинки или босоножки на деревянной подошве — только стукоток стоит при ходьбе. А как хотелось выглядеть попригляднее. Тут уж не до шелковых платьев, не до туфелек на высоких каблуках. Пришьешь белый воротничок, повяжешься яркой косынкой — глядишь, и нарядной стала. Девчонки ведь…

Жила наша бригада дружно. Помню, как-то раз не вышла на работу Аня Машукова. Неслыханное дело. После смены кинулись к Ане домой. Жила она в холодном и сыром полуподвале. Приходим, а она лежит больная. Поверх одеяла гора тряпья накидана. Лицо бледное, губы запеклись, глаза лихорадочно горят, волосы разметались.

— Ой, девочки, не могу подняться, сил никаких нет, — еле слышно прошептала она. — Подвела вас, вы уж меня простите.

— Да ты, Аня, не волнуйся, — как можно бодрее ответила я. — Задание мы сегодня выполнили, даже с превышением. Поесть вот тебе принесли.

Это мы с девчонками каждая от себя по кусочку хлеба отделили, да еще раздобыли талоны на дополнительное питание, которые выдавали передовикам. На талоны получили в столовке овсяную кашу. Выглядела она аппетитно, хоть жидковата была и без масла, само собой. Поела Аня, повеселей стала.

Вообще замечательные были девчата в комсомольско-молодежной фронтовой бригаде. Помню их всех — Юлю Зырянову, Дашу Сазонову, Тоню Трусову, Нину Линючеву…

Работали беззаветно, дружбе верны были. Когда меня в 1944 году наградили орденом «Знак Почета», я членам своей бригады сказала:

— Будем, девчата, носить орден все по очереди — он ведь принадлежит не только мне, но и вам тоже, всей нашей бригаде.

В общем, своим трудом мы приближали Победу. И она пришла. Дорогая, желанная. Этот день буду помнить всегда. Работала я тогда в ночную смену. Вдруг врывается на участок наш комсорг Нина Зайцева, кричит, перекрывая гул станков:

— Шура, девчата, война кончилась. Победа!

Сбежались мы, давай обнимать, целовать друг друга. Даже про станки забыли — они продолжали гудеть…

С того дня минуло сорок пять лет. Наш завод выпустил уже миллионный трактор. Было тогда большое торжество. Смотрела я на его «виновника» — сильную могучую машину и думала: пусть всегда с конвейера ЧТЗ сходят богатыри хлебных нив, пусть служат счастью и благополучию людей.

Будь моя воля, на каждом тракторе нарисовала бы я белого голубя — символ мира, созидания, чистого неба над головой.

А. Ф. САДИКОВА (ФРОЛОВА),

бригадир комсомольско-молодежной фронтовой бригады

(Лит. запись И. В. ЧЕРНЯДЕВОЙ)

Юность трудовая, комсомольская

Казалось, что мы с Валей Сидоровой, небольшого роста, светловолосой, энергичной девушкой, сделали все для подготовки комсомольского собрания: написали объявление, доклад, даже принесли из дома патефон с пластинками, но — кроме нас и еще двух человек — больше никто на собрание не пришел. В чем дело? Почему ребята не явились?

В военном, 1942, году в центральной заводской лаборатории Челябинского тракторного завода так же, как и в остальных цехах, работало много молодежи и комсомольцев, эвакуированных из Ленинграда, Харькова, Сталинграда. Условия их жизни были тяжелыми. Многим приходилось жить в бараках, с двухъярусными кроватями, хлеб выдавался по карточкам, и его не хватало. Но дело было не в трудностях, все понимали, что они вызваны войной. Ребята не пришли на собрание потому, что у нас в цехе еще не сложился коллектив. Как его создать? Как сплотить комсомольскую организацию? Эти мысли не давали покоя.

В то время в Челябинске уже был организован госпиталь для тяжело раненных бойцов. На очередном заседании бюро мы единодушно решили взять шефство над несколькими палатами этого госпиталя. Мы — это главным образом девушки-лаборантки, молодые инженеры и техники: Зоя Лисина, Маша Арцугова, Зина Гарскова, Мира Авербах, работники химической, антикоррозийной и других лабораторий.

С энтузиазмом взялись за изготовление конвертов, зубного порошка из меди, мыла из отходов крепителя, применяющегося при формовке деталей в литейных цехах, любовно вышивали кисеты, носовые платки, готовили концертную программу, чтобы с ней выступить перед ранеными. Как горько было смотреть на искалеченных войной наших сверстников. Тяжелый воздух в палатах, бледные, измученные страданиями лица большей частью еще совсем молодых ребят. Болью и гневом сжимались наши сердца. А сколько радости принесли скромные подарки бойцам в палатах для выздоравливающих, как тепло они встретили наших артистов. Многих из нас бойцы тут же попросили, под их диктовку, написать письма своим близким. С того памятного дня шефская работа в госпитале стала неотъемлемой частью работы комсомольской организации.