Тыквенное семечко - [4]

— И не спорь, Гомза! Тебе непременно нужно надеть этот плащ! — Мама Гомзы нежно разгладила складки плаща рукой. — Посмотри, какая красота!

Плащ был действительно красив: сшит из торкса (ткани из древесного волокна) и украшен сложным бисерным узором. Гомза представил, что он заявится на праздник в одежде, которая расшита темно-зеленым бисером, да к тому же распространяет аромат кедра, ну как девчонка какая-то. Зак, небось, весь вечер будет над ним издеваться.

— Ну большой он! Я в прошлом году из-за него все время спотыкался. — Гомза поставил ефрейтора рядом с тарелкой и, сморщившись, посмотрел на плащ.

— Ну так то было в прошлом году! — рассмеялась мама. — Ты же вырос! Астор, ты только посмотри на него!

Она набросила на Гомзу плащ. Гомза прошелся по столовой широкими шагами — плащ был впору. Мама стала громко сетовать, что ливнасы не одеваются в нарядную одежду каждый день, как это было во времена ее родителей.

— Вот лесные карлики — молодцы! Они до сих пор ходят в высоких цилиндрах и бархатных кафтанчиках каждый день! Вот бы древесникам у них поучиться! — назидательно добавила она и недовольно посмотрела при этом на мужа.

Астор сидел в кресле и читал.

— Я думаю, Фло, что они просто комплексуют из-за своего крошечного роста, — выглянул он из-за газеты.

— Кстати, о карликах. Нужно не забыть разложить под корнями гостинцы для них. Астор, хватит читать газету, иначе мы ничего не успеем! — Фло суетилась около стола, раскладывая салфетки чуть наискосок от тарелок.

Астор резко встал с кресла, свернул газету и бросил ее на журнальный столик.

— Кто-то стал спиливать ветки с родовых деревьев, — мрачно сказал он, сложив руки на груди.

Фло так и застыла с крышкой от супника в руке.

— Святой Хидерик! Что же такое творится в лесу? Это что же, наш дуб теперь круглосуточно охранять надо? — она с грохотом закрыла супник и села на стул, всем своим видом показывая, что не начнет кормить семью, пока эти безобразия в лесу не прекратятся.

— Мне кажется, это как-то связано с теплицей Протта… — сказал Астор, садясь за стол.

Протт был обладателем четырех теплиц. Был он ливнасом-холмовиком и жил в долине в самом большом холме. Он, так же как и большинство холмовиков, продавал поначалу овощи в крошечном магазинчике. Постепенно его дела пошли в гору, он построил теплицы, пекарню, а совсем недавно — огромнейший магазин, в котором просто глаза разбегались.

— Да уж, не зря наши предки говорили: от холмовика можно не ждать радости, а уж если холмовик богат — жди от него всевозможной гадости, — язвительно сказала Фло и стала наливать суп в тарелки.

Часы мелодично пробили два часа. Гомза посмотрел на них и прикинул, что ждать ему меч еще целый год плюс пять часов. От этих подсчетов ему стало не по себе, даже аппетит пропал.

— Ждать меча еще так долго! — тоскливо сказал он, гоняя ложкой кусочек картошки.

— Не грусти, дружок! Что такое год по сравнению с вечностью! — улыбаясь, произнес отец, придвигая тарелку поближе.

— Кстати, насчет вечности, — нахмурила брови мама. — Астор, эти твои эксперименты со временем мне порядком надоели! — Она с грохотом надела на супник крышку. — Что вы вчера с Греллем устроили в кабинете?

Отец смущенно опустил глаза и стал ломать хлеб на кусочки — верный признак, что он нервничает.

— Фло, милая, ты же понимаешь, что слово 'эксперимент' предполагает, что результат может быть каким угодно… — робко произнес он, выстраивая на столе из хлебных крошек пирамиду.

— Каким угодно! — Лицо Фло покраснело от негодования. — Так значит, в следующий раз ты со своим другом можешь нас оставить без дома? В этом дубе живет уже седьмое поколение моего рода! Я вчера полдня потратила, разгребая твой кабинет. И прекрати крошить хлеб, какой пример ты подаешь сыну!

— Нет, нет, нет! Только не сейчас! — Гомза замахал над головой обеими руками. — Только не перед праздником! Сейчас же помиритесь! — Он лукаво сощурил глаза. — А то плащ не одену!

Фло и Астор рассмеялись.

— Нужно говорить 'надену'! Читай побольше книг, дружок. В твоем возрасте ливнасу полагается разговаривать грамотно, — Астор назидательно поднял вверх указательный палец.

— Ему просто нужен учитель словесности, такой же, как был у нашего главы леса Тилиана, — Фло зачерпнула ложкой суп и шумно на него подула.

— Так разговаривать, как Тилиан, я никогда не научусь, — сморщил нос Гомза, вспоминая красноречивого Тилиана, которого можно было слушать бесконечно. Как можно было заливаться соловьем при такой толпе, Гомза просто представить не мог. Когда его маленького на день рождения мама поставила на стул перед многочисленной родней и попросила рассказать стишок, который у него обычно от зубов отскакивал, он почувствовал в горле удушающий ком и не смог выдавить из себя ни звука.

— Выше голову, сынок! Ливнасы не любят слово 'никогда'. У тебя все получится. Тилиан рано потерял отца, и им с матерью пришлось перенести многое. Хлебали одну баланду из крапивы. Он тогда и предположить не мог, что станет главой леса, а его знаменитую речь на поваленном дереве увековечат на десятках картин, — Астор смахнул рукой пирамиду из хлебных крошек и отправил в рот.