Тяжесть слова - [3]

Голова мужская. Красивая. Узкое породистое лицо, плавные, немного хищные черты. Тонкая прямая линия носа, капризный изгиб губ. Глаза миндалевидные, темные, слегка вытянутые к виску. Я таких никогда не видела. Хищный разлет черных бровей. Густой водопад жгуче-черных прямых волос.　

Он слегка подался вперед и, сложив руки на стволе, повернулся ко мне. На меня смотрел с умеренным любопытством. Видно, его не радует то, что кто-то нарушил его уединение, но, похоже, это происходит так редко, что меня склонны простить.　

— Ты кто? — спросил он.　

Голос тягучий и властный. Но ответить я не могла. Страх и удивление лишили меня дара речи. Я пошевелиться-то не могла и дышала с трудом. Сердце, казалось, разрослось, и бухало в горле, перекрывая доступ воздуху. Он слегка склонил голову к правому плечу и окинул меня медленным взглядом.　

— Подойди ко мне, — неожиданно приказал он.　

Я испуганно вжала голову в плечи.　

— Ну же, хватит трусить, — приободрил он, и на его губах появилась ехидная усмешка.　

Я не хотела подходить, хотя мне было чуточку любопытно, что он там вообще делает. Но и бежать я боялась. Мысли о ползающей где-то гигантской змее заставляли меня цепенеть от леденящего страха. А он все-таки живой, с ним не так страшно. Я встала и на негнущихся ногах пошла в его сторону. Каждый посторонний шелест заставлял меня испуганно сжиматься, ненадолго замирать и выискивать глазами извивающееся змеиное тело. Выйдя по другую сторону от упавшего дерева, я испуганно захрипела.　

Сначала я решила, что, пока я обходила дерево, змея напала на мужчину и уже заглотала его до пояса. И лишь потом я сообразила, что головы глотающей змеи нет, а сам змеиный хвост словно прирос к его торсу. Мужчина довольно хмыкнул и шевельнул хвостом. Вода плеснулась.　

Наг! Вашу ж мать, это наг! Страх и любопытство во мне сошлись в смертельной схватке. Я никогда не видела нагов, хотя соседнее государство включало в себя одно из княжеств нагов, которое располагалось как раз рядом с границей. А граница от нас не так далеко, но отделена лесами и горами.　

У находившегося передо мной нага был обнажен торс, который плавно переходил в антрацитово-черный мощный змеиный хвост. Руки и грудь мускулистые, а на животе даже вырисовывается рельеф в виде квадратиков. Совсем не похоже на рыхлое брюхо батюшки, которое видно было, когда он по зиме выскакивал из баньки в одних портках, чтобы окунуться в снег. Чуть ниже пупка у нага идут редкие светло-серые чешуйки, которые постепенно сливаются в черное блестящее полотно. Чешуйки мелкие, только там, где у человека должна быть развилка, располагаются две крупные пластины. Хвост в самой верхней его части очень толст, монументален даже, шириной в полторы, а может все две меня. Далее он постепенно сужается. Очень постепенно, потому его длина меня просто привела в ужас. Сейчас он, хвост, лениво плескался в воде.　

Губы нага кривились в снисходительной усмешке. Похоже, его забавлял мой страх.　

— Ну же, присаживайся, — пригласил он.　

Я даже не успела обдумать его предложение, как кончик хвоста стремительно выскользнул из воды и, обвив мою ногу, дернул. Я взвизгнула и шлепнулась на спину. Хвост поволок меня к своему хозяину. Отпустил, когда мои ноги оказались примерно в локте от него. Хвост опять уполз бултыхаться в воде, а я торопливо села, одергивая рубаху и поджимая под себя ноги.　

— Как тебя зовут?　

Я решила, что безопаснее ответить.　

— Таюна.　

— Таюна, — повторил он, словно смакуя. Щеки почему-то полыхнули. — И что ты здесь делаешь одна? Люди сюда не заходят.　

Его вопрос вернул меня к действительности. А именно, к Женоеду. Почему-то именно сейчас Женоед не казался предпочтительнее гигантской змеи, оказавшейся нагом. И я опять помрачнела. Посмотрев на нага, который ожидал моего ответа с насмешливым интересом, я прочистила горло и осторожно спросила:　

— А вы людей едите?　

Он фыркнул от смеха, показав в улыбке зубы. Я тут же подумала, что даже если не ест, то укусит запросто. Тонкие, длинноватые, острые клыки произвели на меня некоторое впечатление. Поэтому ответ меня даже разочаровал.　

— Нет.　

— И кровь не пьете? — расстроилась я. — А убить человека можете?　

— Могу.　

От следующего вопроса я была отвлечена его хвостом, который высунулся из воды и, вытянувшись вверх, уцепился за одну из веток растущего рядом дерева. Теперь здоровенная черная колбаса раскачивалась в воздухе. Я не могла оторвать от нее глаз. С боку раздалось тихое шипение. Я дернулась и заторможено уставилась на губы нага.　

— Так что ты здесь делаешь? — повторил он вопрос.　

Я неожиданно смутилась, вдруг сообразив, как это вообще будет звучать, и перевела взгляд на его пупок.　

— Я планировала, что меня кто-нибудь здесь съест.　

Змей змеем, но ржет как конь.　

— Не надо смеяться, — тихо попросила я. — Мне, что здесь побыстрее умереть, что там мучиться, а потом все равно умереть.　

Смеяться он перестал, но глаза так и блестели весельем.　

— Сколько тебе лет, девочка? В твоем возрасте все склонны преувеличивать беды, которые с ними происходят.　

Я была готова с ним согласиться. Я чувствовала себя глупо, ужасно глупо. Какого я вообще сюда потащилась?